Карантин: чёрная команда. Елена Федорова

все её друзья сейчас изнемогали под грузом собственных проблем.

      У Риты Надточий отец загремел в больницу со своей диабетической стопой, и она разрывалась между работой на кафедре, в деканате, между поездками с детьми к репетиторам (её старший сын в этом году оканчивал школу), и поездками в больницу.

      У Олега Звонарева тоже был сын-выпускник, с которым он нянчился один, так как их мама работала в городе-спутнике и постоянно отсутствовала дома. Мальчик был аллергиком, с хроническим заболеванием костной системы. Олегу приходилось работать на двух работах, чтоб хоть как-то оплачивать дополнительную учебу английскому языку и лечение.

      У Вадика Гречки тоже было трое детей, среди которых был и выпускник, к тому же он сам был председателем домового комитета, и его постоянно дергали то решать проблемы с мусором, то – со светом, то ещё с чем-то. К тому же, он, как и Олег, подрабатывал на четверть ставки в морге, а вскрытий давали на полную ставку, так как экспертов общего профиля в столице было очень мало.

      На кого же из них Марина могла взвалить свои группы? Конечно, друзья всегда старались помогать друг другу и «подхватывать» чужие группы, если была возможность. Но сейчас такой возможности не было.

      Поэтому, рано утром, Марина засобиралась на работу и с ужасом отметила, что не может наклониться, чтоб зашнуровать ботинки. Её, буквально, парализовал приступ одышки, мышцы груди блокировали движение, и она окаменела, не имея возможности сделать вдох.

      Хорошо, что этот ужас заметила в зеркале Лаура, выбежала из комнаты и принесла стакан холодной воды. Дочь всегда так боялась за мать, что её выразительное лицо запечатлело и сейчас состояние ужаса.

      Марина, пытаясь не пугать дочь, медленно начала выпрямляться. Постепенно она смогла сделать вдох и восстановить дыхание.

      – Что случилось?

      – Представляешь, такая одышка – не могу наклониться, – в ужасе ответила мать.

      – Так ты меня зови, – ответила дочь, быстро наклонилась и принялась зашнуровывать ботинки маме, стараясь скрыть лицо, чтобы та не заметила её испуга.

      С детства Лаура боялась, что с мамой может что-нибудь случиться и тогда она останется одна. Конечно, братья очень любят её и заберут к себе, если что, но они – не мама, у них своя жизнь…

      – Тебе надо к врачу. Немедленно.

      – Да. Но ты забываешь, что я – сама врач. И кто из врачей лучше знает мой организм, чем я сама?

      Лаура сердито сверкнула глазами. В ответе матери была логика, но отсутствовала самокритика. А если она недооценивает свое состояние?

      Добравшись на работу, Марина начала подниматься на третий этаж и задыхаться от невозможности сделать вдох.

      – Станиславовна, ты чего? – задержался возле неё Вадик, мчавшийся к своей группе студентов.

      – Слушай, не могу дышать! – призналась Марина, хватаясь за грудь.

      – Бронхоспазм?

      – Похоже, я же астматик бывший.

      – Бывших астматиков не бывает, ты же знаешь. Давай я тебя послушаю.

      – Ок, сейчас