«Сатурн» почти не виден. Василий Ардаматский

осведомился Анатолий.

      – Должен быть… – неопределенно ответила Тоська.

      – Обещал?

      – Да вот жду.

      – Тогда так: ставь на стол шнапс. Хорману скажем, что Вова – твой бывший ухажер. Мол, разыскал тебя и явился. А дальше уже дело не твое. Пойдет так для начала? – спросил он Савушкина.

      – Пойдет, – улыбнулся Савушкин.

      Вскоре явился Хорман. Это был обрюзгший и явно не следящий за собой мужчина лет сорока пяти. Плохо побритый, в помятом кителе, он поминутно вытирал грязным платком лоб и лысину.

      Знакомство с бывшим ухажером Тоськи его явно не обрадовало. Он насупился и пить наотрез отказался. Савушкин тоже держался угрюмо. Что касается Тоськи, то ей эта ситуация явно нравилась; она делала глазки Савушкину, отчего Хорман становился еще мрачнее.

      Анатолий не унывал, буйно жестикулируя руками, будто говорил с глухонемым. Он объяснил Хорману, что Вова не собирается увозить Тоську и что вообще он ее начисто разлюбил. Однако Вова хотел бы иметь какую-нибудь компенсацию. И тут Анатолий выложил Хорману идею Вовы, как из продуктов сделать ценности.

      Хорман заметно оживился и действительно стал лопотать по-русски вполне понятно, хотя и очень смешно. Угрюмость его прошла. Более того, он дал понять, что в коммерции, которую Вова предлагает, он хотел бы иметь дело непосредственно только с ним, Вовой, «без какой контрагент абер комиссионер…»

      На том и договорились. Анатолий прикинулся обиженным и вскоре ушел.

      Савушкин с Хорманом выпили по рюмочке за успех коммерции и еще по рюмочке – за счастье Хормана с Тоськой. Савушкин сказал, что еще сегодня он отправится в ближайший город подыскивать клиентов, которые имеют ценности…

      Выслушав рассказ Савушкина, Марков вызвал Галю Громову и передал ей краткую радиограмму в Москву о результатах разведки. Соприкосновение с живым делом несколько успокоило его. Отпустив Савушкина, он прилег на койку и неожиданно для себя уснул.

      Его разбудил крик Гали. Высунувшись из-за полога, она кричала:

      – Рудин объявился! Рудин объявился!

      Глава 12

      Партизанский отряд, в который попал Рудин, был совсем небольшой, всего тридцать бойцов.

      – Ничего, ничего, – посмеиваясь в бороду, говорил Рудину командир отряда Нагорный. – Надо помнить, что человечество начиналось с одного Адама.

      – Не забудь еще его Еву, – раскатисто захохотал комиссар отряда Лещинер. – Тем более что у нас с тобой была вполне аналогичная ситуация: все началось с нас двоих.

      Рудин узнал от них простую историю их партизанского отряда. До войны Нагорный был директором совхоза, расположенного западнее Минска, возле старой советско-польской границы. Лещинер в том же совхозе был агрономом и секретарем партийной организации. Когда началась война, они получили приказ эвакуировать коллектив совхоза и уничтожить все постройки и технику. На транспорте, которым располагал совхоз, они отправили на восток рабочих с их семьями и остались вдвоем.

      Они