Любовь. Татьяна Анатольевна Столбова

есть, – махнул рукой Миша. – Там, в шкафу. Коля, у тебя в школе какая была отметка по математике?

      – Четыре.

      – А у меня три. Сосчитай, пожалуйста, сколько я должен Портнову за водку.

      – Две бутылки?

      – Две.

      – Восемьдесят восемь рублей.

      – Эйнштейн, – восхитился Миша. – Вручаю тебе Нобелевскую премию.

      И он подал Коле рюмку. Потом встал, взял из шкафа бутылку, открыл ее и налил себе.

      – Только по одной, Миша. Я спать хочу.

      – Договорились.

      * * *

      Через полчаса Коля вернулся в свою комнату. Портнов спал. За окном светало.

      «К черту, – подумал Коля, забираясь в кровать. – Не пойду завтра в институт. К Чичерину на день рождения пойду…»

      III

      К шести вечера Коля пришел в ЦДЛ – Центральный Дом Литератора. У входа ждал Чичерин. Около него стояли Миша Ильенко и Гопкало.

      – Дорогой гость! – весело закричал Чичерин, явно уже принявший на грудь. – А Гопкало, морда, сказал, что ты не придешь!

      Гопкало фыркнул и отвернулся.

      – Кого ждем? – спросил Коля.

      – Гостей, – ответил Чичерин. – Планы поменялись. В ЦДЛ не пойдем, там один из ваших на днях…

      И он рассказал, что один великовозрастный второкурсник, напившись, нахулиганил в ресторане Центрального Дома литераторов, так что теперь на студентов там смотрели с большим неодобрением.

      Поэтому, чтобы в случае очередного дебоша не подмочить свою репутацию известного писателя, Чичерин решил не ходить в ЦДЛ, а устроить маленький праздник в ближайшем ресторане. Какая разница, где напиваться?

      Подошел Портнов. Он принес подарок от себя и от Коли – бутылку дорогого вермута (Чичерин его очень уважал) и новую книгу модного прозаика (Чичерин его не выносил, но, поскольку прозаик Чичерина тоже не выносил, то в двадцать первой главе под его фамилией и с описанием его внешности вывел отвратительного персонажа, алкоголика с трупным запахом, извращенца и спидоносца, и Чичерин специально просил Портнова найти для него этот только что вышедший роман).

      Вскоре из переулка показались Вяткин с Бобровой.

      – Боброву я не приглашал, – недовольно сказал Чичерин.

      – Ее не надо приглашать, – сказал Гопкало. – Она сама себя приглашает. Тем и сыта.

      – Дитя анархии, – вздохнул Ильенко.

      Портнов ухмыльнулся и посмотрел на Колю. В ответ Коля пожал плечами.

      С двух сторон одновременно подошли еще несколько Чичеринских друзей.

      – Все в сборе? – спросил Чичерин.

      – Тебе лучше знать, – брюзгливо сказал Гопкало. – Ты же, блин, именинник.

      На плохой характер Гопкало никто давно внимания не обращал. Чичерин тоже. Он оглядел своих гостей, потом достал записную книжку и проверил пофамильно, кто на месте.

      – Номер четвертый выбыл по состоянию здоровья, – констатировал он. – А остальные все тут. Еще Валя Кутиков не подошел, но я ему звонил, он знает, что мы идем не в ЦДЛ.

      – А кто там под четвертым номером? – спросил Вяткин.

      – Лапшенников, –