Тайные желания. Секс-рассказы. Марк Довлатов

те раз. Ты мне никогда этого не говорила.

      – А ты не спрашивал.

      – А он тебя любил?

      – Мне кажется, да. Я часто вспоминаю… Он меня так… на коленях качал… по голове гладил… песенку какую-то напевал…

      – А обижал?

      – Ну… нет. Побил только один раз. Три раза шлепнул.

      – За что?

      – Миша… ну так это тяжело все. Ну ладно. Тебе я все могу рассказать. Я была еще маленькая, лет семь мне было. Мне как-то приснился страшный сон… я проснулась… плакала… а потом пошла в спальню… открыла дверь… а там…

      – Ну я понял. Ладно. И потом вы больше не…

      – Это было один раз. Мы больше об этом никогда не говорили. А тогда он сказал, чтоб я больше так никогда не делала.

      – И все было как раньше?

      – Нууу… да. Только я мать возненавидела. А когда он ушел… то и вообще.

      – А ты к матери заходишь?

      – Конечно. На день рожденья. И восьмого марта.

      – Ну и ну. Бедный Карл Густав в гробу на вас не нарадуется.

      – Какой еще Карл, Мишка? Ты что?

      – Юнг. Чувствую я, психологию ты плохо учила. Не о том на лекциях думала.

      – Ну не мучь меня. Ни о чем я не думала.

      – И делать ничего не собиралась?

      – Что делать? Ты о чем?

      – Ну там… начать новую жизнь…

      – Да дуридомский же ты Дуридом! И в мыслях никогда такого не было!!!

      – И не представляла себя с ним в постели… хоть во сне?

      – Да ничего такого не было и близко!!!

      – Да? Тогда, я думаю, тебе надо сходить в душ, парфюм чужой смыть, а я покурю. А то аж ухи уже опухли.

      – Так ты мне веришь, Миша?

      – Иди, Белка. Мысль мне одна в голову пришла.

      – Так я потом… в спальню?

      – Ну… красной комнаты у нас нет. В спальню.

      Михаил курил на кухне, в голове его вертелись шарики мыслей. Ну, гаспадин-таварищ Юнг, черт его знает, что из этого получится. Опасный метод. Но что делать, попробовать надо. Полечим нашу Электру.

      Он покурил, потом прошел в спальню, сдернул с кровати одеяло, стянул с себя футболку и джинсы и сел на кровать; вихры его в зеркале торчали в разные стороны. Вошла Белка в коротком белом халатике, волосы ее были заколоты в узел на макушке.

      – Сними халат.

      – Ладно.

      – Иди ко мне.

      Он усадил девушку к себе на колени, обнял за плечи, стал покачивать, будто хотел убаюкать и уложить спать, водил носом по ее волосам, мурлыкал какое-то «у-уу», гладил руки, потом вдруг резко поднял.

      – Ложись сюда животом.

      Он похлопал себя по коленям, девушка покорно легла поперек него, он гладил ее спину и попу, потом стал несильно хлопать ее по ягодицам, Белка обернула к нему голову, в глазах ее кричал вопрос.

      – Ты меня не бросишь?!

      – Никогда так больше не делай!

      Михаил резко хлопнул по попе, передвинул руку на спину и почувствовал ладонью легкие содрогания, а потом услышал всхлипы, перешедшие в громкие рыдания. Тогда он поднял девушку, опять усадил ее на колени, пил губами ее слезы, качал и гладил, что-то шептал ей на ухо, она успокаивалась, перестала вздрагивать, затихла, потом приподняла попу, нашла его член, зажала