За Святую Веру. Владимир Кевхишвили

пару дней

      И возвращаться надо.

      ДУНЯ:

      Так скоро? Как же? Почему?

      АФАНАСИЙ:

      Работы дома много.

      ДУНЯ:

      Но нужно мне ещё…

      НИКИТА:

      К нему!

      ДУНЯ:

      Никита, ради Бога!

      АФАНАСИЙ:

      Мы приплывём сюда опять

      На следующее лето.

      ДУНЯ:

      Но это ведь так долго ждать!

      Внезапно ДУНЯ останавливается как вкопанная и смотрит на идущего навстречу монаха. Остальные тоже всматриваются в него.

      МАРФА:

      Уж не Алёшка это?

      Монах проходит мимо них, глядя под ноги, и идёт в сторону монастыря. ДУНЯ, спотыкаясь, бежит за ним.

      ДУНЯ:

      Постой, Алёшка, подожди!

      НИКИТА:

      Хмельна любовна чаша…

      ДУНЯ:

      Алёшка, стой, не уходи!

      Монах крестится и прибавляет ход, не оглядываясь по сторонам.

      МАРФА:

      Вернись назад, Дуняша!

      ДУНЯ догоняет монаха и идёт рядом с ним.

      ДУНЯ:

      Постой, Алёша, как же так!

      Ведь это я! Я! Дуся!

      Монах останавливается и со страхом смотрит на ДУНЮ.

      МОНАХ:

      Я не Алёша. Инок Марк

      Теперь я здесь зовуся.

      Зачем ты тут?

      ДУНЯ:

      Со всей семьёй

      Святыни посещаю.

      МАРК:

      А, это славно.

      ДУНЯ:

      Мы с тобой

      Увидимся?

      МАРК:

      Не знаю.

      ДУНЯ:

      Мы каждым летом будем тут,

      А может и весною…

      МАРК:

      Пора мне, Дуня, братья ждут,

      Прощай, Господь с тобою.

      (Быстро уходит).

      Картина пятая

      Декабрь 1666 г. Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, ПАИСИЙ, ДЕМЕНТИЙ.

      АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

      Скажи, Паисий, напрямик,

      В Собора заседаньи

      Возьмём мы верх?

      ПАИСИЙ:

      Отцов-владык

      Волнует содержанье:

      Расходы всякие растут —

      Питание, быт, слуги…

      АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

      По двести тысяч им дадут,

      Мы ценим их заслуги.

      ПАИСИЙ:

      Пресветлый царь, ещё другим

      Должны мы будем тоже…

      АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

      Заплатим всем друзьям своим,

      Скажи, Паисий, всё же,

      Удастся ль Никона нам снять,

      Отпор дать староверам?

      ПАИСИЙ:

      Раскольникам не устоять,

      А вот с вопросом первым

      Не так всё просто, много тут

      Препятствий богословских…

      АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

      Пусть их владыки обойдут,

      Ходов есть много ловких.

      ПАИСИЙ:

      Не ляпнет Никон ли чего

      В Собора заседаньи?

      ДЕМЕНТИЙ:

      Читаем письма мы его

      С повышенным вниманьем.

      Царя винит он через край…

      ПАИСИЙ:

      Всемилостивый