На излёте, или В брызгах космической струи. Роман. Анатолий Зарецкий

еженедельно – по субботам. Потом понял, что это обычная работа, вроде генеральной уборки в городской квартире. А вот после затяжных дождей ремонтных работ бывало побольше.

      Плотно пообедав с самогоном, после короткого перерыва приступили к другой работе – чистке водоотвода и водосборного колодца. А вечер ознаменовался дегустацией образцов продукции, выгнанной дядей за ночь. Дядя, не спавший всю ночь, быстро захмелел, горько плакал и просил меня немедленно объяснить тете Нине, что костюм его заставил покупать Шурик, а сам он этого делать вовсе не хотел. Тетя Нина уже давно спала, и я отказывался ее будить даже для столь важного сообщения. Дядя настаивал. Я снова отказывался. Выпивали за то, чтобы утром все прояснилось. Вскоре дяде снова становилось невтерпеж, и он снова настаивал, а я снова и снова отказывался. Мы угомонились далеко за полночь.

      А наутро вновь повторилось харьковское утро, но снова с дядей и кораблинским самогоном. После завтрака пошли «рыть картошку». Эта работа отняла весь день. За день мне так и не удалось сообщить тете важную для дяди информацию о костюме. А потому вечер прошел так же, как и предыдущий.

      Третье утро не отличалось от первого и второго. А после завтрака я поблагодарил гостеприимных хозяев и заторопился в Москву. И тут только выяснилось, что дядя, удрученный костюмом и золотом, потерял интерес к столице. Шурик вообще все эти дни старался быть малозаметным. А потому стало ясно, что дальнейший путь в Москву предстоит одолеть в одиночку.

      За две бутылки самогона дяде удалось достать мне билет до Рязани в общем вагоне проходящего поезда. К моей сумке с вещами добавился мешок картошки, которым дядя наградил за ударный труд. Поезд, как всегда прибыл задом наперед, то есть с нумерацией вагонов, обратной той, которую накануне его прибытия несколько раз сообщили по радио. Мне никогда не нравились эти шутки железнодорожников. Я часто наблюдал их эффект со стороны, и мне почему-то не было весело. Когда мы тринадцать часов просидели в Лисках, тщетно пытаясь попасть на поезд до Кораблино, меня поразило объявление станционного радиоузла:

      – Граждане пассажиры. Поезд номер семьдесят шесть, опаздывающий на полтора часа, прибывает к пятой платформе. Нумерация вагонов с головы поезда, но вследствие опоздания, возможна и наоборот. Для посадки в поезд проходите через тамбуры почтово-багажного поезда, стоящего на первом пути. Проводники почтово-багажного поезда, пропустите пассажиров через тамбуры своих вагонов для их прохода на посадку. Граждане пассажиры. На третьем пути стоит товарный поезд. Смело проходите под вагонами стоящего поезда. Граждане пассажиры. Будьте внимательны. К четвертому пути может внезапно подойти товарный поезд. Дождитесь его полной остановки. Берегите свои жизни. Время стоянки семьдесят шестого поезда пять минут. Вследствие его опоздания время стоянки может быть сокращено. Счастливого вам пути.

      Это было реальное, а не шуточное объявление.