На излёте, или В брызгах космической струи. Роман. Анатолий Зарецкий

в Лисках, которые недавно были благополучно переименованы в Георгиу-Деж, мы за сутки одолели путь до станции Кораблино Рязанской области, где жили дядя Ваня и его семья. Путь от станции до их дома напрямую занимал не более десяти минут. Но это был путь домой. А потому первым делом наш незаметно высадившийся десант, озираясь, зашел в станционный туалет, где из рюкзака были извлечены обновки, а из освободившихся галифе золото Шурика.

      И вот уже джентльмен-отец под руку с позолоченным денди-сыном налегке движутся к дому, но не напрямую, а в обход – по центральной улице старого Кораблино. А позади них, навьюченный как китайский кули, опираясь на посох, бреду я – отставной офицер Советской Армии.

      Похоже, в этом провинциальном городке, где все знают все обо всех, наша процессия производит фурор. Встречные останавливаются и тут же, пятясь задом, сдвигаются в сторонку, уступая нам дорогу даже на широкой улице. Они не только первыми приветствуют встретившихся им «господ», но, кажется, даже слегка им кланяются, как в старые добрые времена. А «господа» лишь снисходительно кивают головами, даже не отвечая на приветствия.

      – Иван Алексеевич. Александр Иванович. С приездом, – слышится со всех сторон.

      Волшебный миг торжества пустого тщеславия. Бессмыслица. Но, как манит.

      Как же недолговечны мгновения успеха, а особенно, если успех мнимый. Дома один в один повторилась харьковская картина ЗОЛОТОГО СИЯНИЯ и такой же эффект ее воздействия на лиц не случайных, а заинтересованных. Из состояния истерики тетю Нину пришлось выводить достаточно долго, к тому же с применением нашатыря, валерьянки и прочих средств из домашней аптечки.

      Перепало и дяде Ване, допустившему бессмысленную трату средств семьи. Примерно через час обнаружили, наконец, меня. Все время семейных дрязг я тихо сидел в сторонке, стараясь не привлекать внимания. Переключение тети на мою персону на время сгладило остроту противоречий между блага дающими и блага потребляющими. А домашние хлопоты, связанные с подготовкой праздничного обеда в честь гостя, и вовсе отложили час расплаты до худших времен.

      Засуетился принявший свой повседневный вид дядя Ваня. Он притащил странного вида аппарат, оказавшийся самогонным. И работа закипела. Благо, сусло уже было подготовлено предусмотрительной тетей Ниной заранее. Вскоре проявились серьезные дефекты этой неудачной самоделки, изготовленной когда-то Шуриком. Работа была приостановлена, благо спиртного на первый случай уже хватало. А после обеда я вплотную занялся аппаратом. К вечеру из его останков и подручных материалов удалось сделать намного более совершенный, почти лабораторный, прибор, который впоследствии много лет служил дяде верой и правдой.

      К вечеру собрал и установил в гостиной самодельную люстру наподобие тех, что соорудил в Харькове. Дяде они тогда понравились, и я сделал его семье небольшой подарок. Тете сюрприз тоже пришелся полюбу, а потому вскоре в доме установилась