Многогранники. Наталья Способина

обратилась она к водителю, – а вы не видели, синяя ауди не забирала молодого человека? Модель я не помню.

      – А человек был особой модели? – серьезно спросил водитель, и Маша потерла висок, понимая, что шутить не в силах.

      Водитель, по-видимому, решил сжалиться:

      – Все здесь, кроме уехавших на хозяйских машинах.

      – А кто на них уехал? – чувствуя себя дурой, все же уточнила Маша.

      – На одной уехал Лев Константинович, на другой – Роман с девушкой.

      – С одной? – уточнила Маша, думая о Мокровой.

      – А это важно, сколько девушек увез к себе именинник? – все с тем же серьезным лицом откликнулся водитель.

      – Да я не об этом! – возмутилась Маша и все же спросила: – А Лев Константинович парня такого в голубой рубашке не забирал?

      – Я видел только его.

      Маша мысленно застонала, поняв, что Волков, кажется, умудрился остаться на яхте, и неизвестно, в каком он состоянии. Злясь на нарушившего свое обещание не надираться и бросившего ее в итоге одну Волкова, Маша с тоской поняла, что все равно не сможет его здесь оставить. Вот такая она дура.

      Глава 2

      Мы потерялись в себе и в пространстве.

      Алкоголь действовал на Юлу нестандартно. Она начинала плакать. Даже не плакать – рыдать, с причитаниями, признаниями в том, что она никчемная и жизнь не удалась, что родители развелись, а ей не оставили выбора, что она ненавидит себя слабой и «не сметь на меня смотреть». И еще кучей всего в том же ключе. Роман половину из ее слов не понимал, потому что связки в такие моменты у Юлы заклинивало окончательно, и всхлипы переходили в невнятный сип. От этого ее накрывало еще больше.

      Роман не любил, когда Юла выпивала, потому что каждый раз ему становилось жутко ее жалко, а помочь он никак не мог. Оставалось лишь ждать, когда она наконец прорыдается и уснет. Впрочем, случались подобные срывы нечасто. К счастью, сегодня стадия «весь мир – черная дыра, в которую нас засасывает, одного за другим» довольно быстро перешла в следующую: «кажется, я сплю». Теперь Юла сопела на пассажирском сиденье, укрытая его пиджаком, а сам Роман медленно катил по безлюдным улицам, чувствуя себя весьма неуверенным участником правостороннего движения.

      Он получил права год назад в Британии. Вот только примерно в то же время в его семье все пошло наперекосяк, в результате чего он оказался в заснеженной Москве, в которой его ждало правостороннее движение и еще восемь месяцев – по местным законам – до официального разрешения водить машину. Тогда-то он понял, что плохо подумал, решившись так круто изменить свою жизнь.

      Юла всхрапнула рядом и тоненько захныкала. Роман вздохнул и положил ладонь на ее колено, успокаивающе поглаживая. Юлу было жалко до кома в горле. Ведь он как никто ее понимал. Навигатор сообщил, что до места назначения осталось двести метров, и Роман позволил себе выдохнуть. Это славно, что Юла спала. Он бы не хотел, чтобы она видела,