Иван – дурак. Ксения Ветер

еще вполне съедобны. Ваня съедает оба – с сыром и с колбасой, лениво и тщательно пережевывая каждый кусок. С сытостью накатывает и сонливость, и, не переодеваясь, он ложится и закрывает глаза.

         Краем уха он слышит, как кто-то шевелится в соседней комнате, но не обращает на это внимания.

         ***

         Просыпается Ваня с настойчивым чувством голода. Лешки всё еще нет, когда он встает с кровати, нет ни отца, ни Гриши, когда он идет к холодильнику. В холодильнике валяется пара луковиц, несколько подгнивающих морковок и упаковка кетчупа – явно не идеал его семейного обеда. В торговом центре рядом с метро можно перекусить фаст-фудом, но денег не находится ни в его, ни в Гришкиных карманах. У отца проверять бесполезно, и Ваня обреченно выдвигает ящик с крупами.

         Уже подбрасывая в руке пакет с гречкой, он вспоминает, что сегодня суббота, а, значит, тётя Люда не работает и к ней можно заглянуть на обед. У тётки всегда, сколько помнит себя любой из братьев, могло не быть чего угодно, но всегда находилось хоть что-то пожрать. Довольный идеей, Ваня кладет гречку на место и решает выглядеть пристойно по такому случаю. Помятую одежду он скидывает в стиралку к другим таким же джинсам и майкам и старательно отмывает себя в душе, думая о горячем супе. Прохладная вода освежает его, делая ночное происшествие чем-то далеким и нереальным. Ваня наскоро вытирается, надевает трусы, возвращается в комнату и сталкивается с проблемой.

         На лешкиной кровати, поджав под себя ноги, сидит парень

      – Ты что забыл тут? – спрашивает Ваня недружелюбно, но без страха.

         Парень тощий и не похож на того, с кем бы Ваня не справился. Нос его густо усыпан светлыми веснушками, уши торчат в стороны – явно больше обычного для человека размера – делая всю нескладную фигуру смешной и совсем не опасной на вид. Ваня тут же одергивает себя, напоминая, что первое впечатление может легко обмануть. Возраст парня у него определить не получается, тот может быть и младше, и старше самого Вани, где-то между пятнадцатью и сороковником. Он явно не смущается в чужом доме и не пытается убежать или хотя бы слезть с лешкиной кровати.

      – Где же мне еще быть? Я теперь твой верный друг, буду присматривать, – на лице парня расплывается ехидная, колкая усмешка, чем-то похожая на улыбку ночной вандалки. – Подарочек. Или забыл?

         Волосы парня неопределенного, русо-серого цвета, напоминающие шерсть лающей псины – светлее, разницей в дневном освещении и бледном свете фонаря. Любой, кто видел хоть пару фильму за последний десяток лет, знает об оборотнях, и знает, что не стоит ждать от них хорошего. Ваня осматривается, выискивая взглядом что-нибудь потяжелее, но, как назло, даже их бейсбольную биту Лешка утащил в мастерскую.

      – Как ты попал сюда? – он спрашивает.

         Парень пожимает плечами, как на самый очевидный вопрос; или так, словно его забавляет создавать неловкие ситуации. Он небрежно машет в сторону окна в ответ.

      – Через окно. Залетел.

      – Собаки не летают.

      – Да ну?