Двадцать одна сказка обо всём на свете. Игорь Дасиевич Шиповских

был вызван доктор и его помощница медсестра. В доме мгновенно воцарилась та напряжённая атмосфера, какая бывает только в таких случаях.

      Забурлила подготовительная суета. На кухне загремела какая-то посуда, дворник растапливал на всю катушку печь, медсестра срочно грела воду. А служанка Глаша, озабоченно снуя из комнаты в комнату, готовила различные полотенца, пелёнки, простыни, ну, в общем, всё, что может понадобиться новорождённому и роженице. Доктор, быстро освоившись в доме, только успевал раздавать распоряжения, одновременно занимаясь Настей устраивая её как можно удобней, сообразно данному моменту. И надо же такому быть, вдруг в этой сумятице входная дверь с шумом распахнулась, и в прихожую на всём ходу вбежал князь Егор. Он только что прибыл в Москву, и, подъезжая к дому, заметив у парадной двери карету врача, сильно взволновался.

      – Что случилось!?… Что такое!?… – с порога крикнул он, наткнувшись в прихожей на медсестру.

      – Началось… – только и буркнула она, быстро пробегая из кухни в комнату, неся в руках кувшин с горячей водой.

      – О боже! Неужели!… – вмиг сообразив, в чём дело, воскликнул Егор, и уже было бросился вслед за медсестрой, но тут же был остановлен.

      – Нельзя!… – обернувшись, строго отстранила она его, – ждите здесь!… – властно, будто она хозяйка в доме добавила медсестра и, открыв дверь в комнату, исчезла за ней. Егор только краем глаза успел увидеть часть кровати и доктора склонившегося над ней.

      – Хоть бы всё прошло благополучно… – нервно прошептал про себя князь.

      – Егорушка,… приехал касатик… – тут же услышал он за спиной голос своей старой служанки Глаши. Когда-то давно она была его нянечкой и растила его, и вот теперь помогала его жене.

      – Да, это я,… только вошёл, а тут такое!… – обняв её, поздоровался князь.

      – Иди, поёшь пока,… да приведи себя в порядок,… а то весь пыльный с дороги-то… – сразу захлопотала Глаша.

      – И то правда,… освежусь, пожалуй… – приветливо отозвался Егор и, пройдя на кухню, принялся заниматься собой. Но не успел он и лица омыть, как из комнаты донёсся сначала протяжный громкий вздох Насти, и тут же следом раздалось мелодичное, словно пенье малиновки, радующее душу младенческое агуканье.

      – Свершилось!… – вскрикнул он и наскоро вытеревшись первым попавшимся под руку полотенцем, спотыкаясь от волнения, устремился в комнату. Тихонько дабы никого не напугать он отворил дверь и заглянул вовнутрь. А там, уже взяв малышку на руки, полулёжа на подушках, его встречала Настя.

      – Девочка… – счастливо улыбаясь, произнесла она. Егор молнией бросился к ней, упал на колени, и радостно расцеловав ей руки, даже прослезился.

      – Мы самые счастливые родители на свете,… я так люблю вас мои милые девочки,… теперь я всегда буду с вами… – нежно произнёс он, торопливо утирая слёзы.

      – Ой ли,… да ты опять на какую-нибудь войну уедёшь… – зная беспокойную душеньку своего Егорушки лукаво улыбаясь, подметила Настя и ласково