Двадцать одна сказка обо всём на свете. Игорь Дасиевич Шиповских

вмиг набросился на спокойно отдыхавшую Анастасию.

      – О, ты была сегодня божественна!… я полюбил тебя дорогая, и ты немедленно должна стать моей, и только моей!… – бешено раздувая ноздри, вскричал он и, схватив Настю за плечи, возжелал тотчас поцеловать её. Ловко по-балетному выставив перед ним ногу, Анастасия с силой оттолкнула наглеца. Не ожидая такого отпора, хам отлетел в сторону, и едва не ударился головой о противоположную стенку.

      – Да ты что себе позволяешь, нахал!… мало того что без приглашения посмел ввалиться ко мне, так ещё и с претензиями! Ну, это уж слишком,… изволь выйти вон пройдоха!… – вмиг взяв инициативу в свои руки, строго потребовала Настя. Невзирая на свою внешнюю мягкость и нежность, она, с детства имея подобающее дворянам приличествующее воспитание, умела за себя постоять. Потерпев такой конфуз, Протас прямо на глазах переменился, и не в лучшую сторону.

      – Ах, ты взбалмошная актриска!… да как ты смеешь мне, светскому человеку отказывать!… – вскочив с пола и сжав кулаки, взревел он. Ну а как же иначе, ведь он-то со всем своим раздутым самомнением и гордыней думал о мгновенной уступчивости дивы, а тут вдруг, вот так запросто, лёгким движением дамской ножки он был повержен ниц. И уж теперь разъярившийся повеса жаждал немедленного отмщенья. Он был готов с яростью отвергнутого любовника, набросится на хрупкую балерину.

      – Я сказала тебе, пошёл вон!… – заняв оборонительную позицию, совершенно не паникуя, спокойно, с достоинством повторила Настя. И кто знает, чем бы закончилось это противостояние, если бы в дверь не постучались.

      – Войдите!… – громко и уверенно произнесла Анастасия. В гримёрку тут же, внося перед собой большой букет белых роз, вошёл высокий седовласый мужчина средних лет стройного телосложения.

      – Поздравляю! Это был восхитительный спектакль!… – широко улыбаясь, воскликнул вошедший и склонился в элегантном поклоне.

      – Мы ещё не закончили,… как-нибудь встретимся… – мерзко усмехнувшись, злобно прошипел Протас, и, изогнувшись, словно пронырливая змея выскользнул вон из гримёрки.

      – Непременно!… – парировала Настя, открыто радуясь исчезновению непрошеного гостя.

      – Я быть может не вовремя?… – опуская букет уже было потупился седовласый посетитель.

      – О нет! Наоборот, вы как нельзя кстати!… – приветливо улыбнулась ему Настя и слегка кивнула.

      – Ну что ж,… тогда разрешите представиться,… я Васильев Владимир Викторович,… московский балетмейстер и хореограф. И прошу заметить, я в Петербурге лишь исключительно за тем, чтобы взглянуть на ваш танец, Анастасия… – обаятельно, и без особых церемоний, скорее по-дружески, чем официально, отрекомендовался он. И да, это был тот самый знаменитый и прославленный Васильев.

      – Невероятно, вы здесь!… а я так желала с вами познакомиться!… – чуть от радости по-детски не захлопав в ладоши, воскликнула Настя и сейчас же принялась рассказывать гостю о своих давних мечтаниях.