Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Игорь Сотников

в порядок всегда очень действенен. И Клава даже скажет больше. Сон позволяет лучше обдумать сложные вопросы, чем если бы ты этим занялся на ногах и в осознанной поспешности.

      Так вот. Клава, будучи уже не столь наивной, какой она была с самого утра, даже рефлекторно не дёрнулась рукой в ту сторону, где только по необъяснимым причинам никого не должно быть (как раз в данном случае), а она бросила взгляд с прищуром в сторону настольных часов, кои миновала судьба того, больно разговорчивого будильника с гостиной, и к некоторому своему удивлению обнаружила, что проспала чуть ли не весь день. А как всё это обнаружила, то в душе ещё больше встревожилась, даже не прислушиваясь, услышав, как в доме тихо и пусто под тиканье этих настольных часов. Как понимается Клавой, тоже ни на секунду неумолкающих и с каждым ударом разбивая ей сердце, напрашивающихся на ту же итоговую судьбу, что и часы в гостиной.

      Но им повезло, и Клава на пол пути к ним рукой остановилась. – Таким образом, время не остановишь и точно не повернёшь их вспять. – Подумала Клава, глядя на часы, секундная стрелка на которых, хоть и дрожала, но продолжала следовать своему круговому пути, очерченного её внутренним мироустройством и конечно, механизмом, который ею движет. – А если само время идёт по кругу, то всё так или иначе вернётся на круги своя. И нужно только уметь увидеть это оборотное и время возвращение. Ведь оно всегда маскируется под новый временной период и вносит свои логические изменения во внешнюю действительность путём изменения самой действительности, а также внутреннего мировоззрения смотрящего на эту действительность человека. Который теперь на неё смотрит другими глазами. Хм. А я видно уже отчасти переформатировалась и готова смотреть на мир другими глазами. Вон какие умные мысли в голову лезут. – Усмехнулась Клава и бегом из кровати.

      Где она, выскользнув из кровати, в один прыжок оказывается у встроенной гардеробной, откуда, не глядя ею, вынимается первое, что в руки попадается. И она никогда не ошибалась, так её выбор оказывался удачным, когда она так действовала, не вовлекая в процесс своего выбора разум; вот только Тёзка с некоторого времени начинает ставить под сомнение этот её алгоритм действия. После чего она с решительным видом, где только ноги подрагивая, выдавали её неуверенность, выдвигается на выход из спальни, затем по лестнице вниз, там она громко осматривается по сторонам: «Ты дома?!», и как только ею понимается, что никого нет дома, она берётся за телефон.

      Но набор его, Тёзки, номера, не приводит к каким-то иным результатам, и как при первом наборе, доступ к Тёзке ограничивает негативная, сюжетного представления, хотелось бы её назвать девушкой, но язык не поворачивается так назвать эту всеми ненавидимую, а бывает что и осточертевшую тётку. – А ведь у ней поди что был очень близко знакомый, с общими взглядами друг на друга и планами на совместное будущее парень. – Клава не могла не отвлечься на то, что не имело никакого отношения, не только к её проблеме, но и к настоящей действительности. Так уж устроен