Не все клопу масленица. Галина Полынская

сигарету, и Тая мгновенно подняла на меня взгляд.

      – И нечего курить мои сигареты! Я скоро ничего не могу себе купить дороже «Явы»! Не в состояние горе мое выслушать, посочувствовать, помочь хотя бы словом, а все туда же! Сигареты мои только и знаешь что цопать!

      Я выпила свой наперсток пивной в два глотка, аккуратно затушила едва начатую сигарету в пепельнице и сунула ее обратно в пачку.

      – Ой, ну только не надо вот это вредничать, да? Кури, чего уж там!

      – Спасибо, барыня, расхотелось, – вздохнула я, подпирая щеку ладонью.

      Тайка исподлобья смотрела на меня.

      – Тая, – обреченно вздохнула я, – что я-то могу для тебя сделать?

      – Придумай что-нибудь! – возмутилась она. – Ты что, не понимаешь, в каком я шоке?

      – Таюш, что такого шокового, в самом деле? Ты экономист с опытом работы в довольно крупном московском банке, неужто ты работу себе не найдешь?

      – Ой, ну конечно! Прямо так выйду и найду! Думаешь, это все так просто? Везде все повязано, кругом все свои сидят!

      Хоть я и знала, что любое мое предложение будет с негодованием отвергнуто, но Таисья Михайловна сверлила меня пытливыми карими очами, ждала продолжения, и я продолжила:

      – Могу поговорить с Конякиным, чтобы взял тебя к нам в газету.

      – Кем, полотером?

      – Мало ли, мы сейчас расширяемся, вдруг понадобятся специалисты по финансам.

      – В вашу вонючку за три копейки? Спешу и падаю!

      Тяжелым взором смотрела я в ее тарелку с тщательно обглоданными куриными костями. Что за день сегодня такой паршивенький выдался?

      – Тогда последнее предложение.

      – Да? Почему последнее?

      – Потому. Пока последнее.

      – Ладно, давай и знай, я ценю твои усилия, ты хотя бы попыталась.

      – Ага, – кивнула я, – так вот, давай продадим твою почку.

      – Чего? – она прекратила брезгливо вытаскивать мой окурок из сигаретной пачки, и подняла взгляд.

      – С работы тебя уволили, источник дохода перекрыт, нигде ты больше никогда и ни за что не найдешь себе места под солнцем, ты обречена курить «Яву» под забором, так отчего же не продать что-нибудь лишнее вроде почки? Купишь квартиру с видом на Кремль и заживешь королевишной. Это тебя устраивает? Ладно, – я посмотрела на часы, – мне пора на работу.

      – Сена! Какая работа! Я в беде!

      – Я тоже, представь себе. Если я не вернусь через полчаса, Конякин вычтет три сотни из моей зарплаты.

      Тая выхватила из сумочки кошелек, из кошелька три купюры и швырнула на стол.

      – А это, случайно, не последние в твоей жизни стольники? – округлила я глаза. – Смотри, вдруг ты такие бумажки больше не увидишь.

      – Сена, не уходи! – взвыла будущая нищенка. – Я тебе пятьсот рублей дам, только не уходи!

      – Меня так задешево не купишь, – вздохнула я, усаживаясь обратно. – Иди, бери пива, да можешь мне такой же курицы с картошкой прихватить, а я пока что-нибудь да придумаю.

      Подруга прыснула к стойке со скоростью спринтера. Раздумывая