Ополченский романс. Захар Прилепин

и что с того, что ты, Лютик, умеешь варить варенье, – сказал Скрип. – А я на скрипке играл.

      – Как? – не поверил Лютик.

      – А вот так: скрып-скрып, – серьёзно ответил Скрип, изобразив, что держит скрипку, и пилит её смычком.

      Он был особенный.

      Они все были особенные.

* * *

      Белую безрукавку Скрип заметил сразу – парень сидел спиной, но уже не один: напротив располагался быковатый мужик, быстро оценивавший всех входивших.

      Скрипу пришлось сесть через четыре столика от них, тем более, что кафе было полупустым.

      Чтоб не выглядеть подозрительным, Скрип достал мобильник, и тут же позвонил подружке. Они были в ссоре, но подружка взяла трубку.

      – Я хочу извиниться, – соврал Скрип; извиняться он не собирался, но надо было с чего-то начать.

      Постепенно увлекаясь, Скрип понёс разнообразную, в своей манере, околесицу, прервавшись только на то, чтоб ткнуть пальцем в чашку кофе на последней странице меню, когда подошла официантка.

      – И ты считаешь, что я – со всеми, известными даже твоей маме, присущими исключительно мне чертами и редкими, что скрывать, неординарными качествами, – вот я, – и могу так поступить? – чопорно выспрашивал подругу Скрип.

      …едва не пропустил скорый уход быковатого.

      Быковатый перешёл дорогу и, пикнув сигналкой, уселся в свою тут же припаркованную красную “ауди”.

      Скрип, невпопад сказав подруге “…как знаешь, как знаешь…”, тут же отключился, и, косясь на затылок по-прежнему сидящего к нему спиной типа в безрукавке, отбил Лесенцову смску: “Контакт отъезжает, красная «Ауди», номер…” – и опять, пока парень в безрукавке не оглянулся, приложил телефон к уху.

      – Нет, так дело не пойдёт! – сказал Скрип в безмолвный мобильник якобы подруге.

      Некоторое время он сидел так, с мобильником, вжатым в продолговатый казахский череп. Наконец, выдохнул, и положил мобильник на стол, размышляя, чем бы ему заняться теперь.

      На улице подсыхали лужи; было по-предвоенному солнечно.

      Скрип достал из стаканчика зубочистку и прикусил, чуть перекатывая в зубах. Это действие показалось ему недостаточным.

      Можно было, к примеру, свернуть салфетку в комок и бросить в бритого. А когда тот оглянется – подмигнуть ему.

      “Нет, не годится”, – решил Скрип и махнул официантке. Надо было нормально поесть.

      Тем временем Лесенцов второпях пролетел поворот, откуда на проспект от кафе выезжала “Ауди”, но успел заметить её в зеркало заднего вида. Пропускать её, естественно, не стал, а так и ехал впереди.

      “Ауди” скоро свернула.

      Лесенцов ещё за полминуты догадался, куда сейчас направится эта машина: к управлению милиции.

      Проехав до следующего перекрёстка, Лесенцов на трамвайных путях свернул влево, и вернулся к милицейскому зданию с другой стороны.

      Да, “Ауди” стояла там.

      Лесенцов заглушил “Паджеро”, чуть сдвинул кресло назад и закурил, длинно выпуская дым.

      Убедившись, что за ним никто не смотрит, сфотографировал “Ауди” и выслал тому, кого здесь называли Командиром, –