Полуночная роза. Люсинда Райли

буду скучать.

      – Я тоже. И помни, я всегда с тобой.

      – Знаю, матаджи.

      Мы крепко обнялись. Даже сейчас помню: она посмотрела на меня таким печальным взглядом, что я спросила:

      – Может, все-таки поехать с тобой?

      – Нет, Анни. – Она обратила взор к небесам. – Твоя судьба – остаться здесь.

      Мама уехала в Джайпур, нагруженная подарками от махарани. Хотя мое заветное желание сбылось и я могла теперь считать дворец Куч-Бихар своим постоянным домом, мне было чуточку неприятно, что мою мать, столь мудрую и духовно одаренную женщину, так легко убедили от меня отказаться.

      Летом, когда наступила невыносимая жара и раскаленная земля впивалась даже в наши огрубевшие подошвы тысячами пчел, королевский двор вместе с остальными аристократами страны переместился в горные районы с их свежим, прохладным воздухом.

      Мы отправились в Дарджилинг – чудесный регион на высоте чуть больше двух тысяч метров над уровнем моря, знаменитый зеленеющими по холмам чайными плантациями.

      Тогда и начался мой пожизненный любовный роман с Дарджилингом. У меня поднималось настроение от захватывающего вида на Гималаи. Британцы тоже давно привыкли пережидать жаркий сезон в Дарджилинге, в силу чего город подвергся английскому влиянию, в том числе и в архитектуре. На склонах холмов выстроились ровные ряды белых коттеджей, названные в честь английских местностей, и весь город, в отличие от наших хаотичных поселений, был спланирован безукоризненно. Глядя на него, я мечтала когда-нибудь посетить настоящую Англию.

      В Дарджилинге я познакомилась со старшими братьями и сестрой Индиры – погодками пятнадцати, шестнадцати и семнадцати лет. Все трое приехали на каникулы из частных пансионов в Англии. Они души не чаяли в Индире и баловали ее, как могли. Пятнадцатилетняя Минти казалась мне совсем взрослой и рассудительной. За ужином я увлеченно слушала их рассказы о жизни в Англии. Они учили меня играть в крикет на аккуратных зеленых лужайках, а средний брат Индиры, весельчак Абивант, развлекал карточными фокусами. Больше всего меня смущал наследный принц Радж, старший брат Инди, – такой красивый и обаятельный, что в его присутствии я буквально лишалась дара речи.

      Дом был гораздо меньше, чем дворец в Куч-Бихаре, и жили мы по-семейному. Поскольку особняк стоял высоко в горах, куда можно было добраться только на лошадях или с помощью рикш, там царили тишина и спокойствие.

      Красавец махараджа, которого я редко видела в Куч-Бихаре в силу его занятости государственными делами, проводил больше времени со своей семьей. Почти каждый день мы устраивали пикники в саду. В Дарджилинге я наблюдала жизнь, которой мне хотелось бы для себя в будущем. Я видела, как Айеша с мужем обмениваются тайными улыбками за обедом, как его рука незаметно проскальзывает ей на талию. Это напоминало мне моих родителей.

      Управляя вдвоем целым королевством и будучи чрезвычайно занятыми людьми, они черпали силы во взаимном восхищении, любви и доверии.

      В то лето мы с Индирой вставали чуть свет и скакали по крутым тропам к Тигриному