Дворянская любовь. Сергей Николаевич Сержпинский

она может делать. А бельё мы отдаём стирать в прачечную.

      В этот момент Ксюша побледнела и пожаловалась: «Меня вдруг затошнило». Она вся сжалась и пошла в уборную. Петя и Лёня сидели в недоумении. Кушали все одно и то же, но их не тошнит.

      – Бывает, что беременных тошнит, – сделал предположение Петя.

      – Ты у меня снял с языка эту мысль, – согласился Лёня.

      Вскоре пришла из уборной Ксюша, вся помятая и измученная.

      – Ну, как? Тебя вытошнило? – спросил Петя. Она мотнула головой, в подтверждение, и пошла в свою комнату.

      Парни ещё долго сидели на кухне и обсуждали эту новость. Игнатьеву эти молодожёны стали близкими, как родственники. Ему хотелось им признаться, что он появился из будущего, а не приехал из Ярославля. Но при очередной связи с лабораторией, ему очень не советовали это делать. Игнатьев попытался себя поставить на место Пети и Ксюши. Возможно, они сойдут с ума, если им показать смартфоны в действии, а спокойно к этому они вряд ли отнесутся.

      Он очень боялся за сохранность своих чемоданов, даже спал всегда в кабинете на диване, при запертых дверях на внутренний засов. Ему советовали товарищи из лаборатории положить в банк часть золота, и ещё съездить в Ярославль и оставить там свой след. Иначе в полиции могут сделать запрос о его месте рождения. Если такой повод появиться. В Ярославле надо внести деньги в какое-нибудь предприятие или акционерное общество. И Леонид решил завтра же сходить в банк, а потом поехать в Ярославль.

      В Петербурге было несколько банков. Петя посоветовал Игнатьеву положить деньги в купеческий банк. А в дворянский банк класть деньги нельзя. Там их уже не вернут, поскольку этот банк постоянно в убытке. Дворяне берут кредиты и не возвращают. О золоте Леонид ему не сказал, а поведал о двухстах тысячах рублей. Якобы, их он получил за проданное имение умерших родителей и за мукомольный цех.

      Вечером, когда пришёл с работы Петя, Леонид рассказал ему о своём посещении банка и показал вексель с печатью о вкладе. Он безучастно прочитал документ и спросил:

      – Как вела себя Ксения? Еду готовила?

      – Да, но ей нездоровится. И сейчас она в своей комнате, – ответил Лёня. Он почувствовал какое-то недоверие со стороны Петра. Возможно, он ревновал жену к нему. Ведь пока он на работе всё могло случиться. На кухне сидели два работника: Прошка и Федька. Фёдора приняли на работу вчера, таскать и выносить воду, так как Прохор один не справлялся.

      Леонид разрешил работникам есть тушёную картошку с мясом, стоявшую на плите, и велел оставить порцию Петру. Еду приготовила Ксюша и ушла в свою комнату.

      Леонид с Петром тоже пришли на кухню, и Пётр стал накладывать себе в тарелку тушёную картошку. Он недовольно сморщил лицо:

      – Почему так мало картошки? Ксюша! Поди, сюды! – крикнул он с раздражением. Слышимость в комнатах была хорошая, и Ксения пришла.

      – Что ещё можно поесть, кроме картошки? – спросил он.

      Ксюша стояла с опухшими глазами с болезненным видом. Ей явно нездоровилось. Она посмотрела на Леонида и пожала плечами,