Крошка Нильс Карлсон. Астрид Линдгрен

тебе хочется поводить трамвай? – спросил господин Лильонкваст.

      – Я не умею. Да и никогда не пытался, – ответил я.

      – Это не имеет ни малейшего значения, – повторил господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.

      И мы полетели на улицу Санкт-Эриксгатан. С передней площадки мы влезли на четвереньках в вагон. В трамвае людей не было, точнее, там не было людей обыкновенных. Зато там сидели удивительные старички и старушки. Их было много-премного.

      – Все они из страны Сумерек, – сказал господин Лильонкваст.

      В трамвае были и дети. Я узнал девочку из моей школы, когда ещё мог туда ходить. Она училась на класс младше. У неё всегда было такое доброе лицо, впрочем, оно таким и осталось.

      – Она уже давно у нас, в стране между Светом и Тьмой, – сказал господин Лильонкваст.

      Я повёл трамвай. Это оказалось совсем не трудно. Трамвай так грохотал, что в ушах звенело. Мы нигде не останавливались, потому что выходить никто не собирался. Мы просто катались, ведь вместе нам было весело. Мы въехали на Западный мост, и тут трамвай сошёл с рельсов и нырнул в воду.

      – Ой, что будет! – воскликнул я.

      – Это не имеет ни малейшего значения, – сказал господин Лильонкваст, сказал спокойно. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.

      По воде трамвай шёл даже лучше, чем по рельсам. И до чего же весело было его вести! Мы причалили к Северному мосту, и тут трамвай снова выпрыгнул на сушу. Улицы были так непривычно пустынны… И до чего же чудесны эти удивительные голубые сумерки!

      Господин Лильонкваст и я вышли из трамвая у королевского замка. Кто потом вёл этот трамвай, я не знаю.

      – Пойдём поздороваемся с королём, – предложил господин Лильонкваст.

      Я согласился.

      Я думал, что речь идёт об обычном короле, но это было не так. Мы прошли через ворота замка и поднялись по лестнице в большой зал. Там на двух золотых тронах сидели король с королевой. На короле была корона золотая, на королеве – серебряная. А глаза… Вряд ли бы кто смог описать их глаза. Когда король с королевой посмотрели на меня, мне показалось, будто огненно-ледяные мурашки пробежали по моей спине.

      Низко поклонившись, господин Лильонкваст сказал:

      – О король страны между Светом и Тьмой! О королева Страны, Которой Нет! Позвольте вам представить Йорана Петерсона с улицы Карлбергсвеген!

      Король обратился ко мне. Если бы водопады умели разговаривать, я подумал бы, будто со мной заговорил огромный водопад. Но я ничего не помню из того, что сказал мне король.

      Короля и королеву вереницей окружили придворные дамы и кавалеры. И вдруг они запели. Никогда прежде ни я да и никто другой в Стокгольме не слыхал подобной песни. Я стоял и слушал, как они поют, и огненно-ледяные мурашки ещё сильнее забегали по моей спине.

      – Вот так поют в стране между Светом и Тьмой. Так поют в Стране, Которой Нет, – сказал король, кивнув.

      Вскоре мы с господином Лильонквастом снова стояли на Северном мосту.

      – Теперь