Зеленый луг смерти. Мария Владимировна Цура

зался таким же адски шумным местом, как и его московский собрат. Я то и дело уворачивалась от людей с чемоданами и сумками: почти все неслись куда-то как на пожар, а некоторые, наоборот, не спешили, передвигались, будто во сне, и натыкались на прохожих. В принципе, это неудивительно, я тоже чувствую себя немного сомнамбулой: в России сейчас глубокая ночь, а здесь день.

      Мне все еще не верится, что я в Америке, пока не ощущается никакой разницы, разве что слышится другая речь. Кстати, именно в поездке я обнаружила, что знаю английский не так хорошо, как казалось: мне постоянно хотелось перейти на испанский, чтобы объясниться. Казалось бы, язык Британского острова намного проще, все об этом твердят, но его я учила только ради успешной сдачи экзамена в институте. Кастильский же мне просто нравился, и я сидела над учебниками по собственной инициативе. Результат налицо: второй усвоился значительно лучше.

      – Девочки, наконец-то я вас нашла! – крикнул кто-то по-русски. Я обернулась и увидела Лору Эфу, спешившую к нам. С этой удивительной девушкой мы познакомились в начале лета и даже помогли найти убийцу ее парня, за что и были вознаграждены осенними каникулами в Лос-Анджелесе.

      Она стиснула в объятиях мою сестру Миру, а потом и меня. Я с радостью отметила, что нас действительно ждали. Иногда люди ведут себя очень странно: зовут кого-то в гости, а сами тайно надеются, что их приглашением не воспользуются, и встречают визитеров натянутыми улыбками. Такое поведение хозяев вызывает неловкость, чувство вины, будто ты сам им навязался, и желание поскорее отбыть восвояси. Больше всего я боялась именно такого приема, но мои опасения оказались напрасными.

      – Как долетели? Что нового? Устали? – сыпала вопросами Лора. – Идемте в машину. Эрик ждет нас дома. Предлагаю отдохнуть, а завтра я устрою вам сюрприз. Не знаю, понравится ли он Мире, но ты, Маша, точно будешь в восторге, обещаю.

      По пути мы пересказали все, что произошло с тех пор, как Аврора и ее любимый человек переехали в США, и узнали, что наша подруга теперь продюсирует голливудские сериалы, а Эрик работает боксерским промоутером. Думаете, меня удивили такие успехи в их карьере? Ничуть! Эта парочка славится тем, что способна влезть в доверие к кому угодно и найти самое теплое местечко под солнцем.

      – Угадайте, с кем я веду совместный проект? – лукаво улыбнулась Лора.

      – Судя по довольному лицу, это какая-то мировая величина вроде Тома Круза, – пробурчала сестра, прихлебывая чай из термоса.

      – Почти, я сотрудничаю с Локстой!

      Мире данный псевдоним, скорее всего, ни о чем не говорил, я же буквально подпрыгнула на мягком сидении. Локста – мой любимый рэпер, он прославился в начале двухтысячных, когда я была еще ребенком. Его судьба мало отличалась от многочисленных биографий коллег по цеху: вырос в негритянском гетто, попал в тюрьму за продажу наркотиков, вышел на свободу и занялся музыкой. До него рэп представлял собой нудные истории о нелегкой или, наоборот, слишком веселой жизни, тянулся на миллион куплетов и быстро надоедал из-за заунывной фоновой мелодии. Локста же стал читать нечто представляющее интерес для ночных клубов, под его песни с четким, бодрым ритмом мог станцевать даже глухой старый слон. Некоторые треки почти перешли в разряд народных, без них не обходился ни один праздник.

      Популярность рэпера стала угасать лет пять назад: внезапно он изменил своему стилю и принялся за странные эксперименты с микстейпами. Выпустил пару не очень удачных альбомов, а потом плюнул и занялся кинобизнесом. Кстати, сериалы получались достойными и очень интересными, в России их тоже показывали.

      – Сейчас мы снимаем шоу о слепой девочке, которая мечтала стать боксершей, – продолжала рассказывать Лора.

      Тут уж оживилась сестра, профессионально занимавшаяся этим видом спорта, и принялась расспрашивать о сценарии, трюках и тренерах, работавших с актерами, а также давать советы, как сделать историю более реалистичной.

      Я любовалась городским пейзажем. Лос-Анджелес напоминал одновременно Москву и Сочи: всюду росли пальмы, возвышались огромные здания, широкие улицы чередовались с узенькими, богатые кварталы – с бедными. Слишком контрастно для наших курортов и слишком по-южному для столицы России, но что-то общее все равно чувствуется. Как истинный художник, я смотрела в окно, стараясь разглядеть побольше удачных локаций, чтобы потом нарисовать их. Для этих целей у меня был припасен новенький скетчбук в дорогой кожаной обложке: я позволила себе потратиться на него, потому что путешествие в другую страну да еще такую далекую – настоящее событие.

      – Почти приехали! – возвестила Лора. – Это наш район, миленький, правда?

      – Не то слово! – искренне восхитилась я. Теперь декорации поменялись: открылся вид на зеленые холмы и знаменитую надпись: «Hollywood», частные домики походили на те, что показывают в кино, улицы же, вымощенные розоватой плиткой, петляли, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз. Для удобства были устроены ступеньки с красивыми коваными перилами. На несколько минут мне показалось, что я нахожусь в Ялте или Железноводске.

      – Эрик хотел снять какой-нибудь богатый особняк там, на холмах, где любят селиться