Жена напрокат. Айрин Лакс

и с ней. Ради дела, разумеется. Потом объясню всё Наде. Уверен, что она поймёт меня: контракт есть контракт, на кону стоят большие деньги. А Надя, как и я, зациклена на успехе.

      Но сейчас, когда я начинаю целовать Настю, все мысли улетучиваются прочь из моей ветреной головы. Меня обдаёт с ног до головы обжигающей волной её чувств. Я успеваю словить её взгляд из-под опущенных ресниц. Серебристо-серые глаза призывно блестят. Неровное горячее дыхание вырывается из пухлых губ с чётким контуром.

      У Насти очень светлая кожа даже несмотря на жаркое и солнечное лето. Она почти не загорела, только на щёчках и на носу я различаю светлые веснушки. Их перекрывает нежным румянцем.

      Я прижимаюсь губами к шее, вдыхаю запах её кожи. Этот запах напоминает мне мёд диких пчёл – такой же насыщенный, сладкий аромат, но с заметной терпкостью, от которой срывает планки благоразумия. Хочется попробовать ещё здесь и вот тут… Прикусить, поцеловать, надавить, слизнуть языком терпкую сладость и раскатать её по всей поверхности рта.

      Частые вздохи Насти перекрывает моё участившееся тяжёлое дыхание. Горячие ладошки упираются в мою грудную клетку, силясь оттолкнуть. Но я прижимаю её всем своим телом, недоумевая, зачем между нами есть препятствие в виде одеяла и одежды.

      Меня останавливает прикосновение её губ к моей шее и ощутимый укус. Больно…

      Я отодвигаюсь.

      Настя раскраснелась и выглядит сексуально: немного растрёпанная, разогретая и жутко притягательная. В моей голове скандирует только одно явное желание – закрыть дверь и не выпускать её из постели. Перевожу взгляд вниз и оказываюсь пойман в ловушку между упругих полушарий груди. Кофточка от нашей возни расстегнулась, показывая бюстгальтер нежно-розового цвета.

      – Где твой сырный комплект, мышка? – спрашиваю я.

      – Слезь с меня, животное.

      – Животные сразу спариваются, без прелюдии, – отвечаю я, но перекатываюсь на спину, чувствуя во всём теле странную лёгкость и звон, как под куполом церковного колокола во время службы.

      – То есть я должна сказать тебе ещё и спасибо?! – возмущается Настя, поправляя на себе одежду.

      – Тебе понравилось. Ты так сладко дрожала, мышка! Хочется продолжения?

      – Хочется… – тихо выдыхает Настя и оборачивается, глядя на меня.

      Она манит меня к себе указательным пальчиком, и я ведусь на этот жест, как наивный телок, решивший, что вот-вот получу лакомый кусочек без особых усилий.

      Но едва я рывком приближаюсь к Насте, как она бьёт меня по щеке, а потом добавляет удар подушкой.

      – Эй! Это не по правилам!

      Я хватаю свою подушку, но Настя уже вскочила и сумела увернуться от запущенного в её сторону предмета.

      – Быстрая реакция, молодец! – похвалил её я. – Но у меня полно снарядов…

      Дверь спальни распахивается, и в комнату врывается сынишка, Мирон. Глаза горят воодушевлением. Он сразу оценил обстановку и решил, что мы с его мамой играем.

      Ох, я, оказывается, буду не прочь поиграть с Настей, но в другие игры. А пока Мирон проносится