Свет в глубине. Фрэнсис Хардинг

боготовар. События разворачивались быстрее, чем ожидал Харк, он был к ним не готов. Он знал, что суда ему не устроят. На Ледиз-Крейве криминальные дела передавались одному из губернаторских судей, который выслушивал показания стражников и сразу же принимал решение, не напрасно ли тебя арестовали. Суд мог бы состояться только в том случае, если судья сочтет, что стражники что-то напутали, или если за тебя замолвит словечко влиятельная персона.

      Харк решил, что его допросят. Когда стоишь лицом к лицу с допрашивающим, можно понять, что побуждает его ставить галочки в своих записях, можно рассказать историю, которую он хочет услышать, можно заключить что-то вроде сделки… но, очевидно, этому не бывать. Камеры переполнены, так что губернатор решил очистить их, а заодно заработать. Заключенные будут оценены и проданы. Харка вместе с дюжиной других нарушителей закона погнали через рынок и дальше, вверх по холму. Среди них точно не было Джелта, и Харк не узнал ни одного из банды Ригг – вероятно, всем удалось ускользнуть. Но он-то тоже еще не был мертвецом. Нужно держать ухо востро. Отчаяние – отрава. Стоит подумать, что худшее неизбежно, – все, ты мертвец.

      Брошенный кем-то камень больно задел ухо. Харк вздрогнул, но не обернулся – какой смысл рисковать своими глазами? Ругнувшись, он не принял произошедшее на свой счет, ведь и сам иногда швырялся камнями в пойманных преступников. Не по злобе, просто потому, что мог это себе позволить. Ему не приходило в голову, что не стоит этого делать, потому что и сам он однажды мог оказаться закованным в цепи узником и камни тогда будут бросать уже в него. Мало того, в глубине души он был уверен, что рано или поздно займет это место. Возможно, именно поэтому Харк с упоением пользовался возможностью бросать камни.

      Ухо болело. Он был рад, что не видел обидчика. Окажись это кто-то из знакомых, ему стало бы еще обиднее. Когда процессия заключенных приблизилась к аукционному дому на вершине холма, во рту Харка пересохло. Всю свою жизнь Харк видел это здание, возвышавшееся на горизонте, но внутри был лишь несколько раз.

      Большое старое сооружение было неправильной формы. Крышу будто раздуло, щели в окнах напоминали трещины в каминной кладке. Так и должно выглядеть место, которое некогда считалось священным. В большом зале жили главные священники острова, здесь они писали указы и выбирали будущих жертв. Как еще могло выглядеть такое строение? Даже спустя десятилетия после смерти богов все прекрасно понимали: то, что свято, всегда искажено. У богов была своя красота, в глазах, умах и душах обывателя приобретавшая уродливые формы.

      Когда губернатор захватил власть на острове простым и честным способом – наводнив землю вооруженными людьми и объявив, что отныне он повелевает всем, ему хватило ума не делать огромное здание на вершине холма своей резиденцией. Вместо этого он поселился в опрятном белом кирпичном доме недалеко от пристани, окруженном высокой стеной. Губернатор понимал, что здание священников слишком напоминает болезненное прошлое. Оно было его недостойно.

      Губернатор