Кофе с корицей. Сергей Терещук

и тут же сама отбросила это предположение ввиду его полной идиотичности. – Нет?

      – Машина… – робко выговорил я.

      – Машина? – переспросила Милена, растягивая слово, как гармошку, чтобы понять весь его смысл.

      – Да… Машина.

      – Хочешь сказать, что ты купил машину? – спросила она неожиданно спокойно. Только особо выделив местоимение “ты”.

      – Купил…

      – Ты дебил, да? – и тут же ответила сама себе. – Ты дебил! Уж лучше бы ты шубу любовнице купил. Или пропил все к чертям собачьим. Протрахал и прокутил! Какая машина?

      – Вон она! – я указал в тут сторону, где стояли радом «Мерседес», «Волга» и «Опель». Все остальные уже разъехались по дачам.

      – Мерседес? Ты купил мерина у дяди Коли? Ты совсем того, да?

      – Не мерин…

      – Опель? Эту срань?

      – Нет!

      – Господи! А что тогда? – взмолилась супруга.

      – «Волгу»… ГАЗ-21. – Я понял, что сказал это с такой любовью, с какой не говорил ни об одной из своих женщин.

      Милена подозрительно прищурилась на меня.

      – ГАЗ-21?

      – Цвета слоновой кости… – Фраза прозвучала с таким чувством, что жена в праве была заподозрить меня в измене… с автомобилем. Она именно так и подумала.

      – Ты извращенец… Конченный… – Она отошла от окна. – Это же надо! Купить ржавую помойку!

      Взяла недопитый кофе, посмотрела на него задумчиво и вылила в раковину. Потом сполоснула чашку и повернулась ко мне.

      – Можешь валить из дома. Сейчас же. Делай, что хочешь, но пока не вернешь деньги, обратно можешь не возвращаться. Видеть тебя не могу!

      И Милена грохнула кофейную пару дорогого китайского фарфора об теплый пол нашей семейной кухни. Белые острые брызги рассыпались по шоколадному кафелю.

      – Дурак! – добавила она, и из ее глаз потекли тихие слезы.

      Еще какое-то время супруга стояла, молча глядя на осколки, потом подняла то, что раньше было ручкой от чашки, повертела в руке, надела на средний палец правой руки и взглянула на меня, продемонстрировав это украшение.

      – Чашка… моя любимая… Купишь такую же!

      Потом она бросила фарфоровое колечко в раковину и пошла из кухни.

      – Уходи! – сказала она спиной и скрылась в комнате.

13 часов. 60 километров

      Наспех облачившись в первое, что попало под руку, я вышел из подъезда. Вчерашняя рубашка, вчерашний галстук, вчерашний костюм. И вдобавок никакой утренней свежести тоже не было. И в помине. Какая к чертям утренняя свежесть в Капотне? Была утренняя пыль, утренний смог и утренняя вонь от нефтеперерабатывающего завода. Но дышалось при всем этом абсолютно легко. Просто с души свалился камень. Не надо было таиться, изворачиваться и чего-то выдумывать в свое оправдание. А то, что я был выставлен на улицу, то это ничего. И то, что денег не было, тоже, в общем-то, не беда. И то, что вещей на смену я никаких не взял, не страшно. Страшнее было пойти за ними в комнату, где как раз затаилась Милена. И наверняка в своей любимой позе. Все это просто небольшие трудности. Которые мы, вдвоем с моей «Волгой», легко преодолеем. Только отчего-то очень хотелось уткнуться в чье-нибудь