Годин. Александр Ермак

для него весны рассвет навек погас:

      «Я ухожу», – сказал мальчишка ей сквозь грусть, —

      «Ты только жди, я обязательно вернусь…»

      И он ушел, не встретив первую весну,

      Домой пришел в солдатском цинковом гробу.

      Никто из «дедушек» не успел попасть в Афган. Первых на войну из их части отправили уже тогда, когда Алексей, Казарян, Гвозденков, Зозуля и прочие его призыва стали «дембелями».

      – Все, Годин, отслужил!

      Какое странное чувство! За воротами части тебя ждет долгожданная свобода. Но как же Алексей отвык от нее! Годин вспоминал, как это было – до армии. Теперь снова придется делать все самому. Самому решать, где спать, что есть, что одевать, как, чем себя занять. И за все, что ждет его там, за воротами части, на «гражданке», отвечать тоже только ему. Готов? Ко всему?

      Привык жить по законам армии и по ее же законам не хотел ни о чем задумываться. Но мысли сами ввинчивались в мозг. О родителях, о Кате, о синей папке, об институте. Сбежал в армию, дав себе отсрочку от большого решения, и вот: отсрочка кончилась, а он так ничего и не решил.

      Часть вторая. Обретение

      «В списках не значился»

      Когда вошел домой, первое, что бросилось в глаза, это то, как постарели мать и отец. Всего-то два года прошло, а они осунулись, как-то потускнели, лица у обоих покрылись морщинками. Зато расцветала сестренка. Она уже была почти подростком. Неугомонная, после объятий всей семьей умудрилась за несколько минут показать брату дневник, фотографии всех одноклассников, пропиликать что-то на скрипке и немного пожаловаться на родителей:

      – Держат меня дома взаперти! Гулять одну не отпускают, а сами после работы почти никуда и не ходят. Только в аптеку для них бегаю.

      Алексей пообещал Лиле прогуляться с ней по улицам Дальнедорожного.

      – В солдатской форме!

      – Конечно!

      Сводить ее в парк и накормить мороженым.

      – Эскимо! И еще пломбир!

      – Обязательно!

      Все ей хотелось прямо сейчас, и она просто вцепилась в брата, не отпускала его.

      А ему прямо сейчас нужно было другое. После первых расспросов родителей о делах, о здоровье он все не решался спросить. А мать и отец будто забыли, что это его очень интересует. В конце концов не выдержал:

      – А Катя? Давно ее видели? – Глянул на часы. – На работе, может быть, в это время? Писала мне, что закончила учебу и теперь работает в кафе: торты вроде делает…

      – Торты не торты… – Как-то странно усмехнулся отец.

      – Дома она, – поджав губы, уронила мать и добавила: – Но лучше бы тебе к ней не ходить.

      – Почему это? – Не понимал Алексей.

      – Так она же… – Раскрыла было рот сестренка, но ее за плечо оторвал от брата отец. – Брысь!

      Видя, что родители больше ничего не хотят добавить, Алексей кивнул:

      – Ладно, я пошел!..

      Дверь открыла сама Катя. Ее глаза сначала широко распахнулись от удивления. Потом она их опустила. Опустил свои и Алексей:

      – Как ты… поправилась!

      Она вновь взглянула