По следам адъютанта Его Превосходительства. Книга первая. Александр Черенов

случае, предлагаю тотчас же доложить об этом Главнокомандующему.

      Не дожидаясь ответа, Барон развернулся и перпендикуляром вышел из кабинета. Равнодушно пожав плечами, Кобылевский молча последовал за ним. У автомобиля Главкома состоялся заключительный акт представления на тему «сдал-принял».

      – Ваше высокопревосходительство, – не особенно напрягся Вадим Зиновьич, – дела и армию сдал. Генерал-лейтенант Кобылевский.

      – Дела принял, – лаконично, обойдясь без «высокопревосходительства», доложил Барон, не скрывая неприязни к обоим «соратникам».

      Иван Антоныч облегчённо выдохнул.

      – Ну, слава Богу!

      Больше всего его устроило то, что неизбежное в таких случаях выяснение отношений между сдающей и принимающей сторонами произошло в его отсутствие. Его Высокопревосходительство был очень впечатлительным и даже ранимым человеком. Опасаясь, как бы ему «на дорожку» не сказали что-нибудь такое, что могло ещё больше омрачить и без того не радужное настроение, Иван Антоныч поспешно тронул стеком плечо водителя.

      – Трогай, голубчик!

      И уже под рёв двигателя он с явным облегчением козырнул из окна.

      – Желаю здравствовать!

      Когда автомобиль с Главкомом скрылся из виду, Барон повернулся к Кобылевскому.

      – Я желал бы знать, когда я могу занять свой кабинет?

      – Кабинет – Ваш, – удивлённо пожал плечами Вадим Зиновьич. – Меня там ничего не держит: всё моё уже отправлено багажом по месту назначения. Разве что зайду попрощаться с бывшими сослуживцами… Так что…

      Кобылевский доработал текст бровями. Неожиданно Барон замялся, что было не свойственно этому решительному и не сентиментальному человеку.

      – Прошу понять меня правильно, генерал… Но я не хотел бы обнаружить у себя в сейфе… или под столом… или ещё где-нибудь… хм… пустые водочные бутылки и захватанные стаканы…

      – Нет, генерал: такого удовольствия я Вам не доставлю! – хмыкнул Кобылевский.

      – ???

      – Я не настолько богат, чтобы заниматься благотворительностью! Деньги мне и самому нужны!

      Улыбка медленно сползла с лица Барона: и в этот раз ему не удалось «достать» Ковалевского.

      – В таком случае, не смею Вас более задерживать!

      К руке, молниеносно вскинутой к мохнатой папахе, Барон добавил желчи и яда «по вкусу».

      Кобылевский повернулся к Барону спиной, словно по забывчивости не козырнув новому командующему. Судя по кирпичному оттенку лица Барона, это пренебрежение уставом не прошло для него бесследно. Наверняка, остаток желчи обслужил внутренние органы и кожные покровы самого хозяина.

      Направляясь в приёмную, этого Кобылевский уже не видел.

      – Михаил Николаевич: два слова! – обратился он к штабс-капитану, складывающему какие-то бумаги в роскошный портфель крокодиловой кожи: подарок «Нумизмата». Штабс-капитан и не удивился тому, что Кобылевский зовёт его для беседы