Трудно быть ребенком. Валерий Медведковский

не боюсь. В войну на таком раненых бойцов возила.

      Пилот с уважением посмотрел на ветерана боевых действий.

      – А если козу начнет тошнить?

      – Я ей сумку на голову надену… – пообещала старушка, потрясла брезентовой сумкой.

      На летном поле появился второй пилот с тележкой, на которой уложены ящики с гвоздями – для «весу». Загружает в самолет. Салон самолета – фанерный, с лавочками по бортам на 10 человек. Хвостовое отделение «без дна», загорожено рыболовной сетью. Пол салона покрыт пылью, отрубями, разлитым маслом. Второй пилот раздает пассажирам по три санитарных мешка.

      – Зачем нам мешки? Мы нормально летаем, – пытался не брать мешок Семен Семенович.

      – Берите, берите. В такую погоду и трех мешков мало будет, – успокоил пилот.

      Расселись по местам, коза стоит посреди салона, пытается жевать сарафан старушки.

      Самолет пробежал по полю с десяток метров и резко пошел вверх. Грабли деда уехали в хвостовую часть, скользнули под рыболовную сетку, благополучно вывалились из самолета на поле аэродрома. Дед ахнул, развел руками. Коза попятилась назад, но вовремя сообразила и легла на пол, пугливо озираясь.

      – Ура! Полетели! – радовались пассажиры, рассматривая в брешь хвостового отделения движущиеся тяги рулей, удаляющуюся внизу аэродромную травку.

      Самолет быстро набрал высоту, с которой хорошо были видны домики, речушка, гуляющие люди, грузовичок…

      Вдруг самолет провалился в воздушную яму… Все ахнули…

      – Как на качелях! – радовался Семен Семенович.

      – Ага, – согласилась Наташа.

      Коза растопырила глаза, не понимая, что происходит, дед вспомнил мать.

      Самолет стал выбираться из ямы, но не успел, опять провалился в яму, у пассажиров сперло дыхание.

      – Ух ты… – успел сказать папаша, перед тем как провалиться в очередную яму.

      Через пять минут полета по ямам пассажиры заполнили свои санитарные мешки завтраками, через десять минут – вчерашним обедом. Коза икала, но, видимо, ничего не ела до базара, и поэтому сумка бабушке не понадобилась.

      – Папа, папочка, когда мы прилетим, я больше не могу, у меня животик болит, – причитал ребенок.

      Синий от экстренной разгрузки желудка папа говорил:

      – Скоро прилетим, потерпи, милая… – После чего самолет свалился в такую огромную яму, что все оказались в состоянии невесомости – оторвались от лавок, на которых сидели.

      Коза легла на бок и начала блеять, бабушка легла рядом с козой, сидеть больше не могла, а позывы удалить пищу из порожнего желудка успеха не имели.

      Через пять минут на пол свалился дед.

      – Что, так легче? – заинтересованно спросил Семен Семенович?

      – Значительно! – посоветовал дед и закатил глаза.

      Самолет шел по воздушным ямам, как легкий катер в шторм по бурному морю. Не успев оказаться на вершине волны, его тут же опускало вниз к подножью крутого ската.

      – Сейчас будет девятая волна, – стал считать провалы Семен Семенович, пытаясь уловить закономерность провалов.

      Дочь