Инквизитор. Часть 6. Длань Господня. Борис Конофальский

моим. Оно потерпит до утра.

      Но Волкову стало интересно, что за дело к нему у этого рыцаря:

      – Говорите сейчас о деле своём, я ещё не пьян.

      – Хорошо, скажу, – он обернулся, уж очень шумно было в трактире, подойдя ближе, произнёс. – Прошу вас принять меня на службу к себе. Я неплохо управляюсь с копьём и конём, имею призы со многих турниров, в том числе и с тех, что учреждал сам курфюрст. Я приучен к любому оружию, в том числе и пехотному. Готов в случае нужды быть вашим чемпионом и принимать на себя вызовы, что осмелится вам бросить кто-либо.

      Наверное, он не хвастался. На вид молодой человек был крепок, хоть и не так высок, как сам Волков.

      – Готов доказать делом свои умения и в ристалище, и в битве, – продолжал фон Клаузевиц. – Я воевал в двух кампаниях под знамёнами господина фон Бока и знамёнами самого курфюрста. Одна кампания была здесь, против горских псов, против этих поганых еретиков из-за реки.

      Последние слова рыцаря были очень горячи.

      – Не любите горцев? – поинтересовался Волков.

      – Они убили моего названного брата, когда он, израненный, попал к ним в плен.

      – Да, они такие, законы доброй войны им неизвестны.

      – Думаю, что от вас они просто так не отстанут, раз вы дважды их побили, они ещё раз придут, в упрямстве им равных нет.

      Конечно, это было правдой, и Волков это знал, но он не мог взять этого рыцаря к себе:

      – Друг мой, – чуть подумав, отвечал господин Эшбахта, – для меня честь, что такой человек как вы, просится на службу ко мне, но я не так богат, чтобы содержать рыцарский выезд и чемпионов. Земля моя убога, а мужиков на ней почти нет. Всё, что имею я, брал я мечом, и если войны не будет, или не будет эта война приносить серебра, то есть мне, моим офицерам и прочим людям моим придётся просо.

      – Я знаю, что земля ваша бедна, – продолжал рыцарь, – но я знаю, что вы офицерам своим даёте тысячу десятин в прокорм.

      – Без мужиков, – заметил Волков, поднимая палец. – Без мужиков.

      –Да-да, – кивал фон Клаузевиц, – я знаю, все знают, что мужиков у вас очень мало. Но я попрошу вас всё равно меня взять к себе, дать мне тоже земли и ещё долю в добыче… Даже не офицерскую, поначалу я согласен на сержантскую, пока не проявлю себя. Вам всё равно придётся воевать, а лучше иметь таких людей как я, при себе, чем нанимать второпях, когда нужда будет.

      Кавалер молчал, смотрел на молодого человека и думал.

      И тут же, тут же за спинкой его стула замаячила фигура монаха. Он зашептал на ухо Волкову:

      – Брать его надобно, раз ничего кроме земли не просит. Земли то у вас нераспаханной куча, чего её жалеть, а не придётся он вам по вкусу, так всегда можно будет погнать.

      – Дурак, это холопа можно погнать, а с рыцарем ещё объясняться придётся, – сказал кавалер раздражённо, – да и откуда ты всё знаешь, откуда ты знаешь, что у меня земли непаханой куча?

      – Так Ёган мне жалуется всё время, что рук у него свободных нет, земля, мол, простаивает не паханная.

      Волков отмахнулся