Сестрёнка Месть. Максим Лагно

так мало вещей? – спросил я, когда шум воды прекратился. – Или ты любитель минималистичной моды австралийцев?

      – Я почти не живу здесь, – ответила Алёна через дверь. – Последние четыре месяца таскалась по аэронефам, выслеживая ханаатского шпиона. В квартире я отдыхаю, занимаюсь скульптурой.

      – Интересное хобби.

      Дверь ванны приоткрылась:

      – Борис, помоги инвалидной даме.

      Я несмело вошёл. Алёна стояла в ванне, прикрывшись занавеской для душа. Сквозь полупрозрачный материал светились розовые формы её пышного тела. Загипсованная рука Алёны была покрыта полиэтиленовых чехлом. Я подал полотенце.

      Прикрыв грудь, Алёна вышла:

      – Твоя очередь.

      – Разрешаешь пользоваться твоей водой?

      – Народ оплатил её своими налогами. Трать, сколько хочешь.

      Алёна вышла из ванны, а я снял пиджак и спросил в приоткрытую дверь:

      – Кстати, почему все охотятся именно за этими механикломи? Их же дохренищщи после войны осталось.

      – До войны Австралия была чем-то вроде мифа, – ответила Алёна. – Австралийцы избегали любых контактов с людьми на материке. Вообще считали нас мутантами, типа брюхоногов. Их технологии превосходили наши.

      Я стянул майку:

      – Но мы же победили?

      – Только после того как Империя Ру́сси и Конурский Ханаат заключили временный военный союз.

      – Помню, в детстве повторяли в новостях лозунг «Один мир – одна победа».

      – Но по новостям не говорили, что мы победили австралийцев вовсе не числом или умением. Как бы это сказать… Австралийцы сами себя победили. Тебе трудно понять, не владея той секретной информацией, которую мне вдалбливали на учёбе.

      – Я постараюсь.

      – Пока материковые народы столетиями выживали после каждой волны Большой Беды, раз за разом отстраивая свои цивилизации с нуля, австры жили на всём готовом, что осталось ещё от добедовых времён. Ведь ни одна волна до Австралии не докатилась.

      – Разве это плохо? – спросил я, стягивая трусы.

      – Почему для тебя всё должно быть или хорошо или плохо? Это – факт. Они были расой высокотехнологичных детишек. Не знали страданий, боли, голода. Их остров не окружала Неудобь. У них были сабжект-принтеры, приборы, которые создавали из любого мусора одежду, оружие, технику. И были стройботы, которые воздвигали здания любой сложности.

      – Звучит как сказка.

      – Любая добедовая технология – сказка. Но для австралийцев это повседневность. При том, что все их технологии не развивались несколько тысяч лет. Австры даже разучились учиться.

      – Это как?

      – Ещё в утробе матери каждому австру ставился имплант, «твин». С австралийского переводится, как «близнец». Это устройство становилось вторым мозгом. В твин закачивали любые знания и чей-либо прожитый ранее опыт. Австру не надо ходить в школу воздухоплавания, чтобы стать капитаном. Нужно просто закачать в твин опыт жизни великого капитана.

      Я встал под тёплые струи воды:

      – Как хорошо!

      – Да,