Новогоднее желание. Дмитрий Александрович Федосеев

общем, меня тоже иногда называли странной (хотя чаще безумной, но об этом как-нибудь потом), но по сравнению с Диной, я была открытой книгой, самым понятным человеком на Земле. Слишком рациональный, слишком логичный склад ума часто заставлял её творить такие вещи, что ни ручкой описать, ни на полях не нарисовать. По сему в нашем колледже она прослыла, как сама странность, и все частенько звали её чудачкой.

      Наконец, прозвенел звонок. Мы, быстренько собравшись, вышли из кабинета.

      – Пойдём в мензу²? – пригласила подруга.

      – Пошли, – немного подумав, согласилась я.

      Менза – это Дина так столовку называет. По её мнению, столовая и студенческая столовая две разные вещи. Всё равно, что усадьба и шалаш. А так как специального слова в русском языке нет, которым бы обозначали именно студенческую столовую, то подруга использовала немецкую терминологию.

      Не знаю почему, но Дина никогда не любила называть вещи своими именами и частенько присваивала им новые, которые, как ей казалось, были лучше или более правильней. То она назовет ботинок словом боттине³, то алгебру – аль-джабром⁴.

      Между тем она не любила всякие жаргонные словечки, взятые из других языков, особенно из английского, вроде моего «скилл». Подруга была ярым защитником русского языка от таких вот непрошенных гостей и всячески боролась с ними. Не терпела, когда, например, предпринимательскую деятельность называли английским аналогом – бизнес. Или снимок рабочего стола компьютера – скриншотом. Возможно, она просто не любила английский язык и считала, что такими темпами скоро весь мир будет на нём говорить, а возможно ей просто нравилось ломать систему.

      Кстати, тут мне вспомнился один случай. Не так давно, когда мы с подругой остались дежурить в классе. Когда я протирала пыль на столе, случайно зацепила, лежащую на краю папку. Кипа бумаг красиво спикировала на пол, разлетевшись на половину аудитории.

      – Блин, – не удержалась я от хоть и не крепкого, но всё же ругательного словца.

      – Лобстер, – ответила Дина, кинувшаяся помогать мне со сбором «макулатуры».

      – Почему «лобстер»? – немного подумав, спросила я.

      – А почему «блин»? – вопросом на вопрос ответила подруга, что она делала очень частенько.

      – Ну, потому что так все говорят, – попыталась я объяснить прописную истину, не понимая к чему ведёт блондиночка.

      – Тогда «лобстер», потому что так все не говорят, – с улыбкой отбила удар Дина.

      Да уж, системы она и впрямь любит ломать, заставляя людей думать своей головой, а не принимать всё от общества. Но что-то я увлеклась, рассказывая о прошлом. Пора и о настоящем.

      * * *

      Затарившись едой, мы присели на наше излюбленное местечко – дальний столик у окна. Сделав пару глотков горячего чая, я заговорила:

      – Да уж… по-моему, самое интересное событие, произошедшее за последние две недели в этой дыре случилось тогда, когда нам на завтрак вместо омлета дали