Фива. Наталья Минина-Magnalia

не ослышались.

      – Здесь будет пещера, – и она взяла темного учета песок в руки, чтобы углубить расщелину.

      – Впервые вижу такой песок, детка. Да он ещё и пахнет, – я и правда никогда не видела черного песка.

      – Возьмите, – и она плюхнула мне на ладонь порцию влажного песка. – У него может быть Ваш запах. В этом ничего страшного нет. Вы подходите.

      Непонятый запах чего-то потустороннего уловило мое обоняние. Потом я узнала, что Фива использовала этот магнитный песок только в самых важных постройках: таких, как Дельфийский оракул, свящённая пещера, дом Пиндара и другие.

      То, что удивило меня еще на подходе к её дому, я и сейчас вспоминаю с восхищением. Эффект присутствия. Закрываю глаза и снова вижу фантастически красивые фигуры с правой стороны сада. Если своеобразные ворота, холм и скульптуры неизвестных мне людей и животных были уже как-то привычны для глаз, то большие насыпи песка, больше напоминающие пирамиды, выглядели более чем необычно.

      – Вы долго смотрите в сторону правой аллеи. Вас впечатляет? Это бараноголовые сфинксы, – спокойно сказала Фива.

      Она вовсе не пыталась объяснить мне, что это такое. Напротив. Чем больше она говорила, тем запутаннее чувствовали себя мои мысли. Да, только не смейтесь, но это правда. Их словно завязали в клубок, плотно сжали в тиски и перекрыли кислород. Всё было так красиво, красиво и притягательно своей непонятностью. Я в жизни ничего подобного не видела. Передо мной стояли дворцы в миниатюре, которые поддерживались песчаными стенами. Небольшие пирамиды, ростом со слона я обошла не один раз. Всё вокруг словно шептало мне «Разгадай меня…». Но я не могла. Я очень хотела понять, что всё это значит, но Фива подобно своим творениям уводила меня всё дальше от той действительности, в которой мне довольно уютно жилось. Помню то чувство, когда я бродила меж рукотворных творений пятнадцатилетней девочки. Я забыла о том, что у меня есть дочь, любимый муж, маленький, но очень дорогой сердцу дом… Реальность бесшумно перебрасывала мостик между тем миром, в который вход был запрещён всем, кроме Фивы. Она служила этим самым мостиком. Да, пусть не надолго, но у меня была возможность окунуться в совершенно иной мир. Подобно бабочке, я порхала по её саду, боясь дотронуться до песчаных святынь, дабы не разрушить иллюзию. Иначе как «иллюзорным оптическим обманом» тогда

      Примечания

      1

      М. Басё.