Только через мой труп. Рекс Стаут

расспрашивать об этом, а я как раз собирался спросить у вас, не будете ли вы против, если я поболтаю с кем-нибудь из тех, кто прибирает в фехтовальных залах?

      – Но зачем… для чего?

      – Да просто чтобы немного поболтать. А кто, кстати, там убирает?

      – Консьерж. Но я не могу понять, зачем вам…

      Его жена, указав на меня взглядом, прервала его.

      – Я думаю, – невозмутимо заявила она, – он хочет выяснить, остались ли сигаретные окурки и пепел в том зале, где фехтовали мисс Тормич и мистер Ладлоу.

      Я восхищенно хмыкнул, потом, глядя на нее, произнес:

      – Если позволите, миссис Милтан, то я бы сказал, что мог сразу догадаться, что вы большая умница.

      Она промолчала, не сводя с меня глаз.

      – Что касается меня, – объявил Милтан, – то я не понимаю, зачем вам взбрело в голову разузнавать насчет сигаретных окурков. И уж совсем ума не приложу, как об этом догадалась моя жена. Сам-то я соображаю туговато.

      – Ну, при вашем мастерстве обращения с клинком в чем-то другом позволительно и уступать. Так могу я повидать консьержа?

      – Нет! – резко ответила Жанна Милтан.

      – Почему?

      – Я не вижу в этом никакой необходимости. Не знаю, что у вас на уме, но я заметила, как вы не спускали глаз с мисс Тормич, хотя, как все полагали, пришли сюда в качестве ее друга. Если вы хотите узнать, на самом ли деле они курили с мистером Ладлоу, спросите об этом у нее самой.

      – Непременно спрошу. Я и сам собирался так поступить. Но чем я могу ей повредить, если потолкую с консьержем?

      – Не знаю. Может, и не повредите. Но вчерашний инцидент, на мой взгляд, исчерпан. И без того он наделал немало неприятностей, да и потом еще может нам повредить. Дело крайне деликатное, а уж в таком месте, как у нас… Одним махом можно все испортить. Даже если вы и впрямь не помышляете навредить мисс Тормич и нам, я все равно предупрежу консьержа, если вам даже удастся до него добраться, чтобы он не отвечал на ваши вопросы. Я говорю с вами прямо. Зайти в оружейную, чтобы осмотреть щитки и проверить, действительно ли в каком-то из них перетерся ремешок, вам тоже не позволят.

      – Почему вы решили, что я захочу это сделать?

      – Потому что вы не похожи на дурака. А коль скоро вас заинтересовали окурки, то я не сомневаюсь, что вы доберетесь и до порванного ремешка. Я вашего брата знаю, вы народ любопытный.

      – Ну хорошо, – пожал я плечами. – Во всяком случае, слово вы подобрали абсолютно точное. Я действительно довольно любопытный. Со временем, знаете ли, и у сыщиков развиваются дурные привычки. Но если вы наслышаны о репутации Ниро Вулфа, то вам должно быть известно, что неприятности от него бывают только у тех, кто сам на них нарывается.

      Секунду-другую она не спускала с меня глаз, затем отвела взгляд, закрыла стеклянную дверцу шкафа и снова повернулась ко мне со словами:

      – Сегодня утром мой муж сказал, что хочет обратиться к мистеру Вулфу с просьбой расследовать пропажу бриллиантов мистера Дрисколла. Мисс Тормич, которая при этом присутствовала,