Только через мой труп. Рекс Стаут

к Карле. – Мисс Ловчен! Я и вас хочу считать своим другом! Я знаю, мисс Тормич – ваша подруга, и я веду себя как последний болван. Да я и есть последний болван. Скажите, вы согласны фехтовать со мной? Я хочу сказать – прямо сейчас!

      Кто-то тихонько заржал. Послышались смешки. Адвокат величественно молчал. Карла ответила:

      – Я работаю у мистера Милтана, сэр, и делаю то, что он мне велит.

      Милтан дипломатично заметил, что, мол, само собой разумеется, мистера Дрисколла не выгонят из школы, где он наконец обрел дело по душе. Я потихоньку растворился на заднем плане. К Нее с тонкой улыбкой на устах приблизился неандерталец без подбородка – имени его я не расслышал – светловолосый малый с тонкими губами и выступающим носом. Все время, что длилось разбирательство, он или стоял, или, чеканя шаг, ходил по комнате туда-сюда. Видимо, он сказал Нее что-то приятное, а за ним то же самое повторил Дональд Барретт. Затем к Нее, пройдя через весь кабинет, приблизилась миссис Милтан и дружески похлопала ее по плечу, а потом подошел и Перси Ладлоу. С минуту они о чем-то поговорили, после чего девушка, оставив его, направилась в мою сторону.

      – Что ж, – ухмыльнулся я, – превосходное представление! Надеюсь, вы ничего не имели против моего вмешательства? Ниро Вулф никогда не разрешает своим клиентам ничего подписывать, разве что чек об оплате его услуг.

      – Да, конечно. Я подошла попрощаться. У меня сейчас урок фехтования с мистером Ладлоу. Спасибо, что пришли.

      – У вас глаза блестят.

      – У меня? Они всегда блестят.

      – Что передать от вас вашему папаше?

      – Сейчас, думаю, ничего.

      – Вообще-то, вам не мешало бы забежать к нему, чтобы сказать «привет».

      – Забегу как-нибудь. Au revoir, до свидания.

      – Счастливо.

      Развернувшись, она угодила прямо в лапы адвоката, который велеречиво извинился перед ней, а затем обратился ко мне:

      – Можно узнать, как вас зовут, сэр?

      Я назвался. Он повторил вслед за мной:

      – Арчи Гудвин. Спасибо. Позвольте спросить, в качестве кого вы представляете мисс Тормич?

      Я разозлился:

      – Слушайте, я совершенно согласен, что даже у адвоката есть право на жизнь, но я свято уверен: когда он откинет копыта, в его гроб не полезет ни один уважающий себя червь. Знаете почему? Потому что его тут же заставят подписать какую-нибудь идиотскую бумажку. Если вы не заполучите подпись мисс Тормич на своей бумажонке, с вами случится припадок. Дайте-ка ее мне.

      Он по-прежнему сжимал в руке конверт. В ответ на мои слова он извлек из него документ и протянул мне. С первого взгляда мне стало ясно, что его «одна-две фразы» на деле обернулись целыми пятью абзацами, под завязку напичканными юридическими терминами. Я вынул ручку и над пунктирной линией внизу страницы вывел быстрым росчерком: «Королева Виктория».

      – Вот, – сказал я, сунул ему бумажку и отошел прочь, пока он не успел опомниться.

      Напыщенные люди вообще туго соображают.

      Кабинет почти