Благоухающий Цветок. Барбара Картленд

в черном и белом хлебе.

      – Какой ужас! Даже подумать об этом страшно! – воскликнула леди Осмунд.

      – Согласен, что существует определенный риск, – признал генерал. – Впрочем, тот заговор был организован мандаринами, китайскими чиновниками из Кантона, как своего рода «война нервов», и строгое наказание, которое понесли зачинщики, является надежной гарантией того, что подобные мысли больше никому не придут в голову.

      – Я в это не верю! – заявила леди Осмунд. – И вообще, Фредерик, я не намерена подвергать риску жизнь своих детей, а также свою собственную и ехать к этим ужасным китайцам!

      – Эмилия, поверь мне! Сейчас нет оснований для таких страхов. Ты все преувеличиваешь, – попытался успокоить ее супруг.

      – А пираты? – не унималась генеральша. – По словам леди Кеннеди, они постоянно угрожают всем судам, появляющимся в их водах.

      – Это верно, – вынужден был признать генерал.

      – Тогда почему же власти колонии никак не могут покончить с подобными безобразиями?

      – Потому что нам не известно ни где укрываются пираты, орудующие в окрестностях Гонконга, ни кто их снаряжает, хотя мы и подозреваем, что это где-то возле Кантона.

      – Но ведь наш флот может что-то сделать?

      – В гавани и вдоль берега патрулируют канонерские лодки, а еще мы создали специальный суд, разбирающий случаи пиратства, и запретили китайским джонкам перевозить оружие и боеприпасы.

      – Но всех этих мер оказалось недостаточно! – воскликнула леди Осмунд.

      – Пираты представляют собой меньшую угрозу, чем разбой и грабежи, совершаемые вооруженными бандами на суше, – возразил генерал.

      – Вооруженными? – Голос леди Осмунд поднялся уже до визга.

      – Их, безусловно, поощряет мягкая политика нынешнего губернатора.

      – Тогда ты должен все изменить!

      – Именно это я и намерен сделать, – сурово ответил генерал.

      – Что ж, пока ты не наведешь в Гонконге порядок, ноги моей там не будет!

      Генералу пришлось приложить немалые усилия, чтобы успокоить разволновавшуюся супругу. Леди Осмунд вновь и вновь повторяла, что боится ехать в Гонконг.

      У Азалии от страха сжималось сердце. Если генеральша продолжит упорствовать, то плавание на «Ориссе» будет отменено и ей тоже придется остаться вместе с ними в ненавистной промозглой Англии.

      К счастью, весьма солидная должность, которую предстояло занять генералу в Гонконге, пересилила страхи, и наконец, после немного преувеличенной демонстрации своих опасений, тетка согласилась на переезд.

      Азалия уже прочла про «заговор отравителей» и могла понять ужас, охвативший живших в Гонконге европейцев, когда однажды январским утром едва не за каждым столом раздались крики «Хлеб отравлен!».

      Донесение об этом происшествии тоже лежало в генеральской папке. Из него она узнала, что доктора, сами страдающие от болей в желудке, выполняя свой долг, ездили из дома в дом и раздавали нуждающимся в помощи лекарства и противоядие.

      Впрочем,