Семь Таинств Церкви. Евангельский взгляд. Андрей Евгеньевич Блинков

1274 г. Было указано, что таинства совершаются посредством трех элементов: вещей как материи, слов как формы и облеченного полномочиями Церкви священнослужителя, как совершителя таинства. Среди таинств есть три, которые налагают на душу человека неизгладимую печать – особый духовный знак и поэтому совершаются однократно (Крещение, Миропомазание, Рукоположение).

      Окончательное доктринальное закрепление это учение получило на Тридентском соборе (XIX Вселенский), который провозгласил: «Если кто-либо говорит, что таинства Нового Завета не установлены Господом нашим Иисусом Христом; или что их больше или меньше семи… или же что какое-либо из них по истине и строго говоря не есть таинство, да будет отлучен от сообщества верных». Было заявлено, что не все таинства равнозначны, в них есть определенная иерархия. Евхаристии принадлежит первое место среди таинств, «все остальные таинства подчинены ей как своей цели». Католическая церковь проповедует учение Тридентского собора о том, что тем, кто не противится, таинство сообщается уже «в силу своего совершения» (ex opere operato). Последнее означает, что действенность таинств зависит исключительно от божественной воли выраженной в обетованиях Христа. Таинства действенны сами по себе и от человека только требуется не противиться им. Восточные церкви придерживаются сходного учения о числе таинств и об их действенности.

      Протестантская реформация, начатая Мартином Лютером, привнесла свое понимание таинств. Лютер определял таинства как «обещания, которые снабжены видимыми знаками». К таким видимым знакам он относил воду Крещения и хлеб и вино Евхаристии, поэтому в его понимании к таинствам следовало отнести только эти два священнодействия. Остальные священнодействия, не связанные с видимыми знаками, Лютер определял как обетования. Цитируя Августина, он называл таинства видимым Словом Божьим. Обетования, содержащиеся в Слове Божьем, оправдывают не сами по себе, а только через веру. Лютер говорил: «таинства… несут в себе слово обетования, которое требует веры и не может стать действенным вследствие какого-либо дела… Вся действенность их основана на вере… Не само таинство оправдывает, а вера в него… Так, крещение не оправдывает человека и никому не приносит пользы, пользу приносит вера в обетование Божье, а к ней уже присоединяется крещение». Когда таинство основано на обетовании Слова и если в это обетование верят, тогда можно говорить, что таинство дарует благодать. Вера, выражаемая человеком, над которым совершается таинство, производит Спасение. Таким образом, Лютер видел таинства через призму главного тезиса Реформации – оправдания верой1.

      Кальвин связывал таинства с действием Святого Духа: «Таинства проявляют свою действенность, когда внутренний учитель душ, Дух Святой, придает им Свою силу, единственно способную достичь сердца человека и затронуть чувства, открывая доступ таинствам. Таинства без Духа не могут дать душе более того, что свет дает слепому, а звук – глухому».

1

Традиционно данное положение кратко формулируют по-латыни словами “sola fide”, что переводится как “только верою”.