Варшавская мелодия. Леонид Зорин

Фишер, мне о нем рассказывал отец. Вот он был чудак. Или мудрец. Это почти одно и то же. Знаешь, он был душой Варшавы. Она без него осиротела.

      Голос, усиленный микрофоном: «Вызывает Варшава.

      Кабина шесть. Варшава на проводе – шестая кабина».

      Это – меня.

      Голос: «Варшава – кабина шесть».

      Подожди, я – быстро. (Убегает.)

      Виктор закуривает, ждет. Голос: «Вызывает Прага. Кабина два. Прага на проводе – вторая кабина». «Вызывает София – кабина пять. София, София – пятая кабина». Виктор тушит папиросу.

      Возвращается Геля.

      Геля. Как было хорошо слышно. Как будто рядом.

      Виктор. С кем ты говорила?

      Геля. Витек, разве ты не видишь – я хочу, чтоб ты мучился и гадал.

      Виктор. Ты сама мне сказала, что мать уехала к тетке в Радом.

      Геля. Ты знаешь, Радом – это удивительный город. Его называют – столица сапожников. Когда-нибудь я поеду в Радом и мне сделают такие туфли, что ты тут же пригласишь меня в «Гранд-отель».

      Виктор. Если она в Радоме, с кем же ты говорила?

      Геля. О, трагическая русская душа. Она сразу ищет драму.

      Виктор. Если пани предпочитает комедию, она может не отвечать.

      Геля. Я еще не пани. Я панна. Альбо паненка.

      Виктор. Прости, я ошибся.

      Геля. И я ошиблась. Я думала, у нас будет такой легкий, приятный роман.

      Виктор. Не самая роковая ошибка.

      Геля (смиренно). Добже. Я сознаюсь. Успокойся. Это был молодой человек.

      Виктор. Как его зовут?

      Геля. Какая разница? Предположим, Тадек.

      Виктор. А фамилия?

      Геля. Езус-Кристус! Дымарчик. Строняж. Вечорек. Что тебе говорит его фамилия?

      Виктор. Я хотел знать твою будущую, вот и все.

      Геля. Для концертов я оставлю свою. Ты будешь посетить мои концерты?

      Виктор. Посещать!

      Геля. Посетить, посещать – какой трудный язык!

      Короткая пауза.

      Витек, а если я говорила с подругой? Такой вариант тоже возможен.

      Виктор. Почему я должен верить в такой вариант?

      Геля. Хотя бы потому, что он более приятный. Который час?

      Виктор. Действительно, в самый неподходящий момент.

      Геля. Я же тебе говорила. О, как поздно. Скоро двенадцать. Или лучше – скоро полночь. Так более красиво звучит. Более поэтично. В полночь общежитие закрывают и девушек не хотят пускать.

      Виктор. Пустят. Я тебе обещаю.

      Геля. Идем, Витек. Ты проводишь меня до дверей и скажешь мне: «До свидания». Это прекрасное выражение. Так должны прощаться только влюбленные, правда? До свидания. Мы прощаемся до нового свидания. Несправедливо, что точно так же прощаются все. Влюбленных постоянно обкрадывают.

      Виктор. Это идиотизм – сейчас прощаться. Просто неслыханный идиотизм. А что, если я пойду к тебе? Попрошу эту Веру, чтоб она побряцала на арфе.

      Геля. Нет, все-таки ты чудак. Такое мое счастье – отыскать чудака. После войны их почти не осталось. Должно быть, их всех