Ностальгия. Сергей Константинович Карамов

своем гимне идиотов…

      Никогда еще в жизни не слышал Николя такого бешеного рева. Щеглов выпучил

      глаза так, что они, казалось, вот-вот вылезут из орбит, и покраснел:

      –Молчать!! Убью!!– Он поднял маузер со стола, взвел курок, целясь в Николя.

      –Ну, пли…– подсказал Николя, бесстрашно улыбаясь комиссару.

      –А ты вроде не боишься?!

      –Да, вуаля… Je m’ en fiohe.

      Щеглов еле сдержался, чтобы не выстрелить в Николя. Руки Щеглова тряслись, но

      через минуту он совладал с собой, опустил маузер и сел.

      –По-французски изволишь балакать? Чего сказал-то, буржуин?

      –Стреляйте, мне наплевать.

      -Да ну?– Щеглов порывисто вскочил с маузером, но потом остыл, сел.– Эх, белая

      гвардия! Вас всех мы уничтожим! Пришло наше время!

      После короткой паузы Николя спросил комиссара со скрытой иронией в голосе:

      –А как вы понимаете слова «В борьбе за это»?

      –Не понял.

      –Ну, ваши красные поют везде, что они умрут, как один, в борьбе за это.

      –Да!– Щеглов поднялся, посветлел, поднял голову, пытаясь напеть известные слова

      песни, что получилось у него совсем плохо, даже отдаленно похоже на пение не было,

      что чуть рассмешило красноармейцев:– И все умрем в борьбе за это!

      Как истинный фанатик, Щеглов верил в коммунистическое будущее всего чело-

      вечества, верил, что всё поделят между людьми поровну, что настанет земной рай,

      только нужно поскорее расправиться со всеми буржуями и белогвардейцами, не

      обращая внимания на возможные людские жертвы – ведь лес рубят – щепки летят, как

      приговаривали его коммунистические учителя, но в силу своей неграмотности

      (он окончил лишь четыре класса в школе) не мог знать, что всё это утопия,

      даже слова такого в его лексиконе не было, и не может наступить земной рай после грабежа одних и дележки награбленного другими.

      –C’ est le mot… Именно так поете,– пояснил Николя.

      –Да, поем!

      –Так поясните, что значит «это»?

      Щеглов обескуражено глядел на улыбающегося Николя и не мог найти толкового ответа. В действительности в песне звучали такие слова «в борьбе за это», но за что Щеглов не мог ответить сразу, хотя и понимал, что за светлое будущее человечества, за буржуйское добро и так далее. Словом, он мог долго перечислять, за что надо бороться

      с буржуями, но тут, глядя на улыбающееся лицо белого офицера, он не смог

      моментально ответить и лишь еще больше злился. Щеглов лишь недоумевал, почему белый офицер так спокоен, хладнокровен, уверен в себе, ведь скоро ж его расстреляют…

      «Ну и выдержка у этого белого», – подумал Щеглов, а вслух протянул:

      –Как что такое это… Это… Это наше всё… Это наша жизнь…

      –Понятно, очень четко и внятно объяснили,– подытожил Николя, перестав улыбаться.

      –В общем… ты… хватит вопросики мне задавать!– вспылил Щеглов.– Здесь только я вопросы задаю!

      Николя решил помолчать.

      –Итак, отвечай! Имя, фамилия!– потребовал Щеглов, хмурясь.

      –Николя. Николай Воронцов.

      –Так,