Поздний сад. Владимир Алексеевич Сметанин

сокращения пассажиропотока рейсовые автобусы исчезли и остались мелкие маршрутки, хозяева которых нипочём не хотели платить за поддержание санпорядка. И посадочную площадку раз в неделю подметал администраторский дворник. Ланцов остался не у дел и снова стал здороваться со знакомыми, не глядя на их статус.

      – Здорово, Борисыч! – приветствовал он хозяина, вваливаясь без стука к Суторину. Зачем стучаться, если он уже позвонил – дома ли пенсионер? Гость прошёл на кухню и утвердил на столе бутылку водки.

      – И тебе не хворать! – отозвался Илья Борисович. – А я уж было засобирался к тебе.

      – А что ж, я всегда готов, ещё с пионерии.

      – Да ты-то понятно, вот Кристина твоя…

      – А, это да, – на мгновение омрачилось лицо гостя. Но он тут же перешёл к делу. – Командуй! – и придвинул бутылку к Суторину. Илья Борисович за время после звонка сумел организовать скромную, но вполне достойную закуску, где в качестве писка выступало собственноручно закопчённое сало.

      – О! – воскликнул Ланцов, отведав яство после первой, – шик и блеск!

      – Как же иначе? Сало по-флотски!

      – Такое бывает?

      – Будет: сало Суторин. Такое блюдо. Наподобие, как бефстроганов.

      После того, как была выпита принесённая бутылка, Илья Борисович извлёк из холодильника такую же свою.

      – Вот это славно! – потёр ладони Ланцов.

      Дело дошло до казачьих песен, а затем Суторин прочитал одно из последних своих стихотворений:

      Старая дорога, пообочь кусты,

      Едут олигархи, жирные коты.

      Едут строить дачу в девственной тайге,

      Медвежата плачут: скоро быть беде.

      Олигархов кучно ждут уже друзья –

      Местные лакеи, а без них нельзя.

      Грязную дорогу не узнаешь ты:

      Белые опилки, красные цветы!

      – Потрясно! – помолчав, признался Ланцов. – Просто слов нет! Немного смущает только «пообочь». «Обочь» я, кажется, слышал, но «пообочь»… Хотя я-то не поэт, ты знаешь.

      – Вот-вот, – всё-таки обиделся Суторин. – Все грамотные! А скажи, сейчас много подхалимов: лизоблюды или блюдолизы?

      Тяжелая морщина залегла меж бровями Ланцова.

      – А, иди ты! – наконец, сдался он. – Это для трезвой головы загадка. Давай, наливай! Наступила деловая пауза.

      – Вообще насчёт жирных котов ты, пожалуй, переборщил, – не унимался в своей критической разборке произведения Ланцов, переведя дух и закусывая. – Конечно, бывают всякие извращенцы. Но он же не виноват, что олигарх. Вот есть шахматисты, футболисты, шоумены. А он олигарх. Ну что тут поделаешь? Ничего. Не всем же счастье. Где его наберёшься? Просто судьба такая. Злодейка. – И гость вытер кулаком край глаза.

      – Так пошёл бы в плотники-бетонщики! – рассердился хозяин.

      Ланцов развёл руками и не нашёлся с ответом. Он подцепил из банки микроскопическую кильку, и открыл рот. Но килька провалилась между рогами вилки и шлёпнулась ему