Поздний сад. Владимир Алексеевич Сметанин

пошла кормить курей, которых оставалось семь и которые составляли всё поголовье домашней живности. Иван же Иванович устроился перед телевизором посмотреть утренние но, понятно, вчерашние новости. Первые сегодняшние поспеют только к обеду. Близко к сердцу он принимал дела производственные, поскольку был убеждённый хозяйственник. Переживал за предприятия, попавшие в немилость к рынку, и болел за них, как некогда за совхоз. Но справедливости ради надо сказать, что о совхозе болел тогда не только он один: печать заботы о районном флагмане сельхозпроизводства не сходила с чела руководителей района, то и дело наезжавших сюда. Это когда флагман ещё подавал признаки жизни.

      – Дело взято нами на контроль, и мы отслеживаем динамику и тенденции, – заявлял председатель райсовета.

      – Мы постоянно в курсе дел вашего хозяйства, – заверял председатель исполкома, будущий глава администрации. – Мониторим и мониторим!

      И труженики выходили на работу, которой почему-то требовалось всё меньше. Контроль и отслеживание динамики продолжались на протяжении всего периода глубокого обморока совхоза, вплоть до его самоликвидации. После этого ответственные лица переключили своё внимание на предприятия, которые ещё не закрыли своих производств и их тоже отслеживали и контролировали, пока не перестали функционировать и эти. Сейчас Ивана Ивановича посещала несвоевременная мысль о том, что те ответственные лица как-то перетерпели безвременье и объявились уже в новом обличье. Но своему истинному призванию – отслеживать ситуацию и осуществлять надлежащий контроль – не изменили. И когда к Мамалыгину с экрана обращался очередной заместитель, а то и сам глава (мэр) и обещал, что состояние дел на таком-то предприятии, приближающемся к банкротству, мониторится, старый животновод скорбно качал головой.

      – Ага, щас! – скептически замечал он при словах руководителя, что резервы изыскиваются и, можно не сомневаться, изыщутся. – Уж давно следовало изыскать!

      – Ты о чём это? – спрашивала Агриппина Леонидовна, накормившая и напоившая курей.

      – Об экономике, будь она!

      – Так включи лучше шоу! – советовала супруга. – Мало ты экономики хлебнул в совхозе!

      Следующая программа не внесла гармонии в смущённую мамалыгинскую душу, поскольку молодой и прыткий ведущий соблазнял тех, кому за 65, активным образом жизни. Физкультура, походы и поездки, боулинг, посещение бэби-клабов, то есть, пардон, кинотеатров и библиотек – да мало ли ещё! Особенно он рекомендовал почему-то галереи и музеи.

      – Ага, понятно! – резюмировал Иван Иванович, – нам там самое и место, в музее. В лавке древностей. Вроде как нынче здесь, а завтра…

      Выключив в раздражении телевизор, он решительно направился из дому. Огородные дела всегда действовали на него умиротворяющее. Взяв тяпку, приступил к прополке микроплантации капусты, значившейся в его графике работ на сегодня. Агриппина Леонидовна пасынковала помидоры и, завершив этот труд, отправилась готовить обед. Солнце подбиралось к зениту.

      ***

      Что правда, то правда: Баев