Уйти, чтобы вернуться. Марк Леви

услышал он в ответ, помогая ей подняться.

      – Давно?

      – С некоторых пор. Не спрашивай с каких, мне сейчас не до арифметики. Ты-то как?

      – Я стал тем, кем всегда хотел стать. А ты?

      – Двадцать лет жизни – долгая история, знаешь ли, – ответила ему Вэлери, отряхивая юбку.

      – Девять строк, – сказал Эндрю со вздохом.

      – Какие девять строк?

      – Можешь мне поверить, я умещу двадцать лет любой жизни в девять строк.

      – Не верю.

      – Спорим?

      – На что?

      – На ужин.

      – У меня есть мужчина, Эндрю, – предостерегла его Вэлери.

      – Я же не предлагаю тебе ночь в отеле. Просто суп с клецками в “Шанхайском Джо”. Ты не разлюбила клецки?

      – Обожаю!

      – А другу скажешь, что я – бывшая одноклассница.

      – Сначала попробуй засунуть в девять строчек мои последние двадцать лет.

      Вэлери смотрела на Эндрю, улыбаясь одним уголком губ, как в те времена, когда она манила его, тогда еще Бена, в кусты за школьным корпусом. У нее была все та же неотразимая улыбка.

      – Идет, – сказала она, – давай еще по рюмочке. Сейчас я обрушу на тебя свою жизнь!

      – Только не в этом баре, здесь слишком шумно.

      – Слушай, Бен, если ты надеешься затащить меня сегодня к себе, то не на ту напал.

      – У меня этого и в мыслях не было, Вэлери, просто мы с тобой так набрались, что недурно бы закусить. А иначе напрасно мы заключали пари.

      Эндрю был прав. Хотя туфли Вэлери, которую он поднял и поставил на тротуар, впивались острыми каблучками в грязный асфальт, ее качало, как на палубе корабля. Предложение закусить пришлось ей по вкусу. Эндрю свистнул, подзывая такси, и назвал водителю адрес ночного ресторанчика в Сохо, куда он часто наведывался. Через пятнадцать минут они с Вэлери уже сидели за столиком друг против друга.

      Сначала она стала стипендиаткой университета в Индианаполисе: из тех, в которые она разослала свои результаты, он первым сообщил, что она принята. Она не мечтала о Среднем Западе в юности, но ждать предложений от более престижных учебных заведений не стала: без стипендии ей была бы прямая дорога в официантки в Покипси – дыре на севере штата Нью-Йорк, где они оба выросли.

      Прошло восемь лет, и Вэлери с дипломом ветеринара в кармане покинула Индиану, чтобы, подобно многим целеустремленным девушкам, поселиться на Манхэттене.

      – Ты все эти годы проучилась на факультете ветеринарии в Индиане, чтобы осесть в Нью-Йорке?

      – Почему бы и нет? – удивилась Вэлери.

      – Это была твоя мечта – лазить в задницы к пуделям?

      – Ты болван, Эндрю!

      – Не хотел тебя обидеть, но, согласись, на Манхэттене зверья не так-то много. За вычетом бабушек с собачками из Верхнего Вест-Сайда, что за клиентура у тебя остается?

      – В городе, где два миллиона холостяков и незамужних, многие держат животных-компаньонов.

      – Понятно.