Страничные рассказы. Владимир Степанович Черняк

скоро реализуется. Если так, он рад за неё.

      Но может это мгновенное состояние или поза, игра?

      Нет, он не знает её такой, как на фото. При нём она другая. Её облик и поведение определяет не спокойствие и счастье, а сдержанность и сострадание. Она живёт не своими интересами, или – не только своими интересами. Она как будто знает всё про других. И это не приводит её в восторг. Наш герой помнил её именно такой. Поэтому на фотографиях той, которую он не знал, нельзя было написать на память. «Наверное, она сама это чувствовала, поэтому и не подписала», – утешал себя наш герой.

      Он поверит, что она может быть другой, пока своими глазами не увидит её круглую. В Толстовском смысле… или просто в смысле продолжения рода человеческого.

      Я хотел бы подарить тебе песню

      Однажды в конце лета ехал я на электричке в город, покинув дачу в разгоравшийся день ради друга, которого нужно было поздравить с днём рождения. Сначала я уселся так, чтобы следить глазами восходящее солнце, которое бросало своё золото вдогонку поезда. Я это делаю не только, чтобы полюбоваться красотой светила, но и с намерением потренировать хрусталик и очистить глазное дно от всяческого мусора, скапливающегося утомлением глаз экраном компьютера, на который мне приходиться смотреть большую часть дня.

      Очистив глаза, я пересел так, чтобы наблюдать набегающую на поезд природу, вбиравшую в себя радость восхода, но очень быстро был отвлечён от этого полезного занятия видом двух симпатичных девушек, сидящих друг против друга в соседнем отсеке вагона. Девушки, как девушки, но и не совсем обычные. Они сидели очень красиво – с распрямлёнными спинами, а при этом талия, возвышаясь над бёдрами, напоминает стебель цветка, реющего над вазой. Впечатление цветка не уменьшалось от одной из них из-за того, что она держала спину не вертикально, как её подруга, а с наклоном назад, опираясь плечами о спинку сидения. Первая, блондинка, в короткой красной юбочке и чёрной вязаной кофточке, сидела, положив ногу на ногу, вторая, брюнетка, в шароварах и кофточке светло-серых тонов, держала ноги вольно. Обе читали книжки небольшого формата – блондинка не отрываясь, а брюнетка с перерывами, в которых она пыталась вовлечь подругу в беседу, но не добивалась успеха. Снова принимаясь читать, она часто окидывала рассеянным взглядом пространство вагона.

      Вскоре я понял другую особенность облика своих спутниц, то, что безотчётно привлекло к ним моё внимание: их головы красовались на длинных шеях. И я окончательно утвердился в символическом изображении миловидных девушек в виде цветка в вазе: бёдра – ваза, талия – стебель, а шея – часть стебелька, поддерживающего собственно цветочек – голову.

      Всё это осталось бы просто приятной картинкой в моей памяти, если бы не произошло вот что:

      При въезде в город в вагон вошёл парень с гитарой, и тут же послышались чёткие, полнозвучные аккорды, извлекаемые из струн энергичной рукой. Затем он запел, и его голос, мужественный и нежный