Риф. Алексей Поляринов

вы. Все с ней нормально. Они не фанатики, ничего такого. Безобидные дурачки, типа амишей или мормонов. Занимаются земледелием, не признают финансовую систему и не пользуются технологиями. Луддиты. Община у них в шаге от Куприно.

      – Вот видите, – сказал лейтенант Зубов. – Все хорошо с вашей мамашей. Сейчас найду ваше заявление, заберете.

      Дальнейшее Таня помнила плохо. Было ясно, что делать лейтенанты ничего не собираются, потому что «закон не нарушен», ничем противоправным означенная община не занимается, разве что у них там веганская диета, «но за это у нас пока не сажают, – сказал лейтенант Зубов и, усмехнувшись, добавил: – Хотя, будь моя воля…» – и, хихикая, толкнул второго лейтенанта локтем в бок, но тот шутку не оценил.

      Потом Таню провожали к выходу из отделения. Она шла по тусклому и длинному коридору, ее тошнило, и ей казалось, что пол раскачивается под ногами, как палуба во время шторма.

* * *

      Путь в Куприно по пробкам занял полтора часа. Тут ее ждали дачные домики, заборы из профнастила и штакетника и ямы на дорогах, засыпанные битым кирпичом. Таня остановилась возле магазинчика с надписью «Гастроном 24», зашла купить воды и, как бы между делом, спросила у кассирши, не знает ли она, где тут гаринская община. Кассирша буднично пожала плечами, словно уже давно привыкла к подобным вопросам, и показала пальцем себе за спину: на втором светофоре налево, дальше до упора, потом через новый мост и снова налево вдоль берега. Там уж не промахнетесь. Затем спросила у Тани, не журналистка ли она. Таня не услышала в вопросе никакой агрессии, поэтому на всякий случай кивнула.

      – У вас ничего не выйдет, – все так же буднично сказала кассирша, отсчитывая сдачу. Таня смотрела на ее пухлые белые руки – ямочки у основания каждого пальца, нарощенные розовые ногти. – Вы нездешняя. Они не разговаривают с нездешними. Тем более с журналистами. У них строгие правила.

      – А вы там были?

      – Была на пляже. Они туда приходят иногда, белье стирают.

      – А они давно там вообще обосновались?

      – С тех пор, как новый мост построили, – сказала кассирша таким тоном, словно день окончания строительства нового моста – это какое-то универсальное знание, известное даже приезжим.

      Тут звякнул колокольчик над входной дверью, и в магазин вошла какая-то тетка. На вид лет пятьдесят, с короткими ядерно-рыжими волосами и явно нарисованными черными бровями. Кассирша бросила на нее взгляд, торопливо насыпала в ладонь Тане сдачу и сказала «спасибо за покупку» так торопливо, что стало ясно – при этой тетке разговаривать она не хочет.

      Таня вернулась в машину и проехала дальше по улице, пытаясь найти «второй светофор», но его не было. Она развернулась и двинулась обратно, но на пороге магазина увидела ту самую рыжую тетку – она пыталась разглядеть номер ее автомобиля, причем так явно, что Тане стало не по себе. Она проехала мимо и в зеркало увидела, как тетка смотрит ей вслед. Еще немного покаталась по центральной улице, заметила двух мамаш на детской площадке. Они сидели на лавочке и оживленно беседовали, пока их дети копались в песочнице –