Святая Русь. Полководец Дмитрий. Валерий Александрович Замыслов

писано. А сей ларец мне Фетинья от чистого сердца подарила, сама же в монастырь сошла.

      – Чего же ты, маменька, все последние годы нищенкой жила?

      – А я, доченька, обет дала: богатство Фетиньи не трогать до тех пор, пока тебе шестнадцать лет не стукнет, пока беда на меня не навалится. А беда пришла – отворяй ворота. Косая-то[24] уж у порога стоит.

      – Опять ты за своё, маменька. Тебе ведь ещё и пятидесяти нет.

      – Не годы старят, а горе. Сердцем чую… И вот что я тебе скажу, доченька. Мамку Пистимею ты никогда не обижала и после моей кончины не обижай. Человек она добрый.

      – Да ты что, маменька! Я такой ласковой бабушки никогда боле и не видела.

      – Вот и добро, доченька, надеюсь на тебя… А богатство своё потихоньку расходуй и честь свою блюди, не уподобься мне, великой грешнице. Тогда пропадешь.

      Марийка сняла через голову медный крестик на синем крученом гайтане, поцеловала, горячо и истово молвила:

      – Клянусь тебе, маменька, никогда в грехе жить не стану. Одному мужу буду верна.

      – Вот и разумница. Порадовала ты меня, доченька. А ларец-то покуда здесь припрячем. В избе пока нельзя. Чай, сама ведаешь, какие ко мне пройдохи наведываются. Им бы чего уворовать…

      Палашка померла через седмицу, будто свеча истаяла. Загоревала Марийка, ходила по избе и двору как в воду опущенная. А тут одна беда не угасла, другая загорелась. На Акулину-гречишницу[25] ушла в мир иной и бабка Пистимея. За день до смерти она, как-то смущенно поглядев на Марийку, молвила:

      – Не хотела сказывать, да предсмертную волю твоей матушки не могу преступать… Есть у тебя родимое пятнышко на левом плече с горошину.

      – Есть, бабушка. Так что из этого?

      – Ох, многое, девонька, – тяжело вздохнула Пистимея. – Родилась ты от страшного злодея Агея Букана, о коем наверняка наслышана. У него была такая же родинка на левом плече. Все полюбовницы его об этом ведают.

      У Марийки ноги подкосились. Она не раз спрашивала мать о своём отце, но та почему-то отмалчивалась или отделывалась шуткой: дурная-де в девках была и часто во хмелю, разве всех мужиков упомнишь… И вот отыскался-таки «родной тятенька»! Добро, что ростовцы изверга живота лишили, но всё равно тяжко про такого родителя слушать. Уж лучше бы мать свою тайну в могилу унесла.

      – Да ты не кручинься, девонька. Никто о том, опричь твоей матери, и не ведает. Выкинь из головы святотатца.

      Но глаза умирающей Пистимеи были печальны: остается Марийка круглой сиротой. Не покинь её, Пресвятая Богородица!

      Перед самой кончиной мамка дала Марийке совет:

      – Собой ты лепая, пригожая, в мать. Позовут в сенные девки – не ходи. И купцы, и бояре на красных девок солощи. Им свои-то супружницы страсть надоели. Не ходи. Но и одной тебе в этой избе не прожить. Пригляди некорыстную, добрую женщину – и живите с Богом. Вдвоем-то всё повадней… А по матери долго не убивайся. Печаль не уморит, а с ног собьёт. И по мне не тужи. Кручинного поля не изъездишь.

24

Косая – так в народе называли смерть.

25

Акулина-гречишница – 13 июня по ст. стилю.