Подержанные души. Кристофер Мур

кивнул дылда. – Это как раз та часть, в какую не верится.

      Теперь же старик произнес:

      – Если вы легавый, давайте-ка на бляху поглядим. А станете рыпаться – я вас в розовый туман покрошу.

      Когда это деды начали так разговаривать? Старикашка был щупл и немощен, ткнешь – и развалится, ходячий прах, а не человек, однако тяжелый револьвер он держал твердо, точно бронзовый памятник.

      Ривера повернулся и медленно полез в карман пиджака за бумажником. За два дня до этого он вернулся на активную службу, посчитав, что бляха и доступ помогут ему выслеживать недостающие сосуды души, – но вот такого не ожидал. Эта фамилия была всего пятой в его списке, первые четыре – порожняк, а он уже превышает свои полномочия. Ривера показал старику бляху.

      – Мистер Этертон, я расследую кончину вашей жены. Я постучал, и дверь открылась. Подумал, что с вами могло что-то произойти, поэтому вошел и решил проверить.

      – В боковом ящике стола? – Старик сощурился над прицелом своей крупной пушки.

      Безмолвная и темная, как тень, она выступила из кухни за спиной Этертона и поднесла электрошокер к его загривку.

      ЗЗЗЗЗТ!

      Старик задергался, выронил револьвер, затем упал и немного подрыгался на месте.

      – АЙИЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! – завизжала банши. После чего обратилась к Ривере: – Здравствуй, милок.

      Припав чуть ли не к самому полу, Ривера выхватил “глок” и направил оружие ей в грудь.

      – Назад, – произнес он. Затем передвинулся к старику и проверил у него пульс, не спуская “глока” с банши.

      – С тем, кто тебя только что спас, так себя не ведут.

      – Ты меня не спасала. – Ривера отодвинул крупный “смит-и-вессон” подальше от мистера Этертона и содрогнулся. То был “магнум” 41-го калибра, и он действительно мог бы разбрызгать его по всей стене, если бы старик в него выстрелил. – Ты б могла его убить.

      – А он бы мог убить тебя. Все с ним в порядке. По-дремлет немного, делов-то. У меня тут твоя коробчонка с молнией, ежли вдруг захочешь ему еще немного – пожужжать. – Банши щелкнула шокером, и между контактами проскочил дуговой заряд.

      – Положи и не трогай. Ну? И шаг назад.

      Банши сделала, как велено, не прекращая при этом ухмыляться. Старик застонал. Ривера знал, что надо бы вызвать неотложку, – да только не был уверен, как объяснить, зачем он тут.

      – Ты тут зачем? – спросил Ривера.

      – Я ж тебе уже сказала, касатик, предтеча погибели. Обычно это значит смерть, нет?

      – Про таких, как ты, я читал. Тебе полагается призрачно звать издали – “пронзительным воем”, как говорят. Ты не должна эдак являться откуда ни возьмись, вырубая стариков и визжа, как…

      – Как что? Как что, милок? Назови мое имя. Давай, назови.

      – Какая погибель? Чья смерть? Моя? Этого дедули?

      – Ой нет, с ним-то все будет хорошо. Нет, та смерть, о какой я предупреждаю, – натуральная жуть, не хочешь, а обделаешься: темная буря из само́й Преисподней – вот о какой. И тебе понадобится что-нибудь покрепче этой твой фигульки.

      – Ее вполне хватило