Огненный город. Юлия Венедиктова

краской.

      – А чьё? Отвечай, где взяла? – наседал Захар.

      – У ма… Не важно, не скажу.

      – Скажи, Надька! По-хорошему скажи, – прошептал Кузька.

      – Нет.

      – Говори, или я тебе по башке дам! – у Захара были более конкретные меры.

      Надька зажмурилась и помотала головой.

      – Нет, Надь, – вступил Кузя. – Он тебе не по башке даст, он тебя… поцелует!

      Раньше, чем успела подумать, с языка соскользнуло:

      – У Озеровой на столе лежала эта книга. Я её на время взяла.

      – Я же говорил! – обрадовался Кузя. – Всё на Озеровой сходится. Это её колдовская книга! Целуй Надьку.

      – Сам целуй, – надулся Захар. – Вот уйду я сейчас домой, а вы целуйтесь, сколько душа просит.

      – Подожди, – испугался Кузя. – Нельзя уходить, что-то делать надо.

      – Не уйду, – легко согласился Грелкин. – Конечно, не уйду. Буду Сметанкину допросу подвергать. Вот ответь мне, Надежда Сметанкина, почему ты вдруг решила достать книгу и читать её вслух, громко, своим противным-препротивным голосом?

      – Я не знаю, – прошептала Надя со всхлипом. – Мне просто очень-очень захотелось её читать. Вдруг. Случайно.

      – Пф, – скептически отреагировал на это заявление Захар. – Чтоб сильно читать захотелось? Да ещё так резко?! Не может такого быть!

      Кузя решил присмотреться к книге внимательнее. Он потеребил пальцами рыжего зверя на обложке, открыл книгу и крякнул.

      – Надь, а как ты её вообще читала? Это какой язык?

      Надя через его плечо заглянула в книгу.

      – Не понимаю… Я вообще ни словечка не понимаю.

      – А как тогда?! – заорали Захар и Кузя в один голос.

      – Я ведь и тогда ничего не понимала… Просто открыла рот и полилось…

      – Да уж, – хмыкнул Захар. – Плохо наше дело. А родителей – ещё хуже. Я же говорю, книги – зло! Полиглотка Сметанкина сунула нос туда, куда не следует и наслала на наших предков страшное заклятие. Действовала она в этом… в состоянии аффекта. Поэтому её даже из полиции отпустят. А зря! Такие, как полиглотка Сметанкина, должны иногда сидеть в тюрьме.

      – Что за слово ты говоришь? – смутился Кузя.

      – Ну, полиглот – человек, который на разных языках разговаривает, – объяснил интеллектуально развитый Грелкин.

      – Не может такого быть, чтобы всё случилось из-за меня, – промямлила Сметанкина неуверенно.

      – Конечно, ты никогда ни в чём не виновата. Кто на день именинника все конфеты съел, свои и чужие? Сами они съелись! Кто заклятие наслал на чужих родителей? Дух чтения!

      – Ну правда, я не хотела этого делать. В меня вселилась какая-то сила, точно вам говорю!

      – Прекращайте препираться, голубки! – шикнул Кузя, – давайте лучше подумаем, что нам дальше делать.

      Думали они минут десять – мерили коридор шагами, морщили лбы, чесали затылки и сосредоточенно пыхтели; а потом Сметанкина предложила:

      – Может быть, позовём кого-нибудь из взрослых?

      – Глупое предложение, – парировал Захар. – Только слабаки зовут взрослых.