Реинкарнация. Повелитель. Слава Чехов

ничего! Я думаю, ещё увидим и Челуз, и Элер, и ещё много чего, не менее диковинного!

      Успокоил друзей Зинала. И те, согласившись с ним, вновь повеселев, двинулись далее.

      Уже совсем стемнело, когда повеяло холодом, и товарищи повернули лошадей от реки на Север. Небо резко затянуло тучами, стал накрапывать дождь, и друзья, недолго думая, стреножили коней, а за тем, соорудив шалаш, остановились на ночлег. В эту ночь, Норману вновь приснился странный сон. Словно на яви он снова увидел сидящего рядом с собой отца, который, держа его за руку с волнением в голосе говорил;

      – Норман, сын мой, не дай ему завладеть собой! Он становится всё крепче. Но ты у меня сильный. Ты должен дать ему отпор. Помни, я с тобой, пока ты веришь и любишь. Жизнь прекрасна и разнообразна. Цени добро, верность и любовь. Только тогда ты будешь по-настоящему счастлив.

      Молодой человек открыл глаза. Рядом с ним, справа, по-прежнему громко храпел Зинала, а по левую руку тихо сопел Огонис.

      – Что за ерунда! Я спал или нет?

      Спросил он мысленно сам себя.

      – Кому я должен дать отпор? Ничего не понимаю!

      Норман, кряхтя, повернулся набок, и снова заснул. Но уже спокойным, крепким, безмятежным сном.

      Двадцать первая глава

      Обряд

      А спустя полторы недели пути друзья уже ехали по знакомой им дороге. Где проходили когда-то с великим воеводой Лертаком. Правда эти места были уже совсем не похожи на прежде виданные ими. Вместо обгорелых остовов домов сожжённых Кельтуками, на их месте красовались новые, пусть неказистые, но добротные деревенские дома с соломенными, а кое-где и покрытыми деревянной щепой крышами. По широким деревенским улицам с диким визгом и гиканьем носилась ребятня, которая, завидев вооружённых незнакомцев, тут же пряталась за ивовой изгородью. Предупреждая взрослых об их появлении. Тогда, навстречу троице выходили взрослые мужчины. Низко кланяясь, селяне, словно невзначай, спрашивали о цели визита не прошенных гостей, в тоже время, приглашая всадников отдохнуть с дороги. В который раз Огонису приходилось, в знак уважения слезать с лошади объясняя, куда и зачем они направляются. Вскоре его стали узнавать. И молодой человек, с гордостью пояснил друзьям;

      – В эту деревню мы с отцом когда-то возили под заказ серпы с косами.

      – Да ты не из-простеньких, Огонис?

      Улыбнувшись, спросил друга Зинала.

      На что тот, вполне серьёзно ответил;

      – Мой отец, голова в деревне! А Ребицы, самое крупное в округе поселение.

      И повернувшись в седле к Норману, добавил;

      – Помнишь, Норман, нашу встречу?

      – Конечно!

      Усмехнулся тот.

      – Как можно забыть выпученные с испуга глаза, да ещё высоко на дереве.

      Зинала громко заржал, а Огонис, пропустив это замечание мимо ушей, продолжил как ни в чём не бывало;

      – Я тогда у отца посыльную табличку спёр, чтобы сбежать к Лертаку.

      – Ох и будет тебе от предка!

      Теперь уже не сдержавшись, захохотал и Норман.

      Огонис,