Неприятности – мое ремесло. Рэймонд Чандлер

и излучала тепло. По скоплениям облаков бродил неторопливый луч прожектора.

      – Значит, так, – заговорил здоровяк, выпуская дым из широких ноздрей. – Мы тебя засекли. Ты пытался толкнуть этой вертихвостке Фарр какие-то липовые письма.

      Мэллори усмехнулся – коротко и безрадостно.

      – У меня от вас голова болит, начальники, – сказал он.

      Здоровяк, глядя перед собой, обдумывал услышанное. Свет рекламных огней волнами выхватывал из тьмы его широкое лицо. Вскоре он произнес:

      – Мы ничего не путаем. В своем деле пока разбираемся.

      Глаза Мэллори сузились. На губах заиграла улыбка.

      – Это в каком же деле, фараон?

      Здоровяк было широко раскрыл рот, но тут же захлопнул его, щелкнув челюстями.

      – По-моему, тебе лучше все рассказать, умник. И самое подходящее время для этого – прямо сейчас. Со мной и Джимом еще можно поладить, но не все наши коллеги такие белые и пушистые.

      – А что рассказать, лейтенант? – спросил Мэллори.

      Здоровяк затрясся от беззвучного смеха и ничего не ответил. Машина проехала мимо нефтяной скважины, что стоит прямо посреди бульвара Ла-Сьенега, потом свернула на тихую, обрамленную пальмами улочку. Посреди квартала, перед пустой стоянкой, она остановилась. Джим заглушил мотор и выключил фары. Затем достал из кармана на дверце плоскую бутылку, приложился к ней и с глубоким вздохом протянул ее через плечо.

      Здоровяк сделал глоток, махнул бутылкой и сказал:

      – Нам тут надо приятеля подождать. Давай поговорим. Меня зовут Макдональд, я из детективного бюро. Ты хотел вытрясти деньжат из этой девчонки Фарр. За нее вступился охранник. Ты его вырубил. Это все было красиво, нам даже понравилось. Но нам не понравилось другое.

      Джим потянулся за бутылкой виски, еще раз глотнул, понюхал горлышко и сказал:

      – Мы тебя караулили. Но не думали, что ты попрешь так по-наглому, в открытую. Что-то тут не так.

      Мэллори облокотился на дверцу, посмотрел на спокойное, утыканное звездами небо. Потом сказал:

      – Вижу, ты больно много знаешь, фараон. И приплачивает тебе совсем не мисс Фарр. Когда кинозвезд шантажируют, они в полицию не обращаются.

      Крупная голова Макдональда дернулась. Во мраке автомашины глаза его слабо блеснули.

      – Кто нам приплачивает, умник, мы тебе сказать забыли. Так ты хотел из нее что-то вытрясти или нет?

      Мэллори мрачно объяснил:

      – Мисс Фарр – моя старая знакомая. Кто-то ее шантажирует – но не я. Правда, я догадываюсь, кто это.

      – А зачем макаронник тебе пистолетом угрожал? – быстро спросил Макдональд.

      – Я ему не понравился, – устало ответил Мэллори. – Я его обидел.

      – Что за туфта! – сердито проворчал Макдональд.

      Его напарник с переднего сиденья добавил:

      – А ты дай ему по хлебалу, Мак. А то развыступался!

      Мэллори вытянул руки вниз, повел плечами, словно разгоняя мурашки. Слева под мышкой плотно затаился его «люгер». Взвешивая слова, он произнес:

      – Ты