Обычный художник. Екатерина Дубровина

мужик. Нет, все, хватит. Больше в это лезть не стоит. Пускай сами решают свои проблемы.

      Александр Сергеевич вызвал лифт. Двери открылись и из него посыпались люди. Да, незаметно сегодня подкрался конец рабочего дня.

      «Да-да, и вам до свидания, и вам всего хорошего».

      Пропуская сотрудников, Соловьев заметил Анну Остапову, невысокую брюнетку, короткие волосы которой торчали в разные стороны. Ее хрупкий силуэт было сложно различить за спинами коллег, но ее выделяла улыбка, озорная, яркая, даже детская.

      – Анна Владимировна, – позвал ее Соловьев. Большие зеленые глаза, устремленные в его сторону, блеснули огнем. Она попрощалась с девушкой из бухгалтерии и подошла к директору.

      – Добрый вечер, Александр Сергеевич. – Он улыбнулся и спросил, не ходя вокруг да около:

      – Почему вы не берете отпуск? – Аня потупила взор и принялась теребить лямку сумки.

      – Я не хочу сейчас в отпуск. – И с энтузиазмом добавила: – зимой! Точно! У моего брата день рождения в конце ноября. Вот. Обязательно возьму. – Александр Сергеевич рассмеялся над находчивостью девушки и, отдышавшись, добавил:

      – Только в море-то не поплаваешь. Холодно. – Аня бодро его заверила:

      – А я дышать буду. И смотреть. Эстетическое восприятие тоже важно.

      – Ну хорошо, – согласился он, – пусть будет так. Тогда до завтра! – И Аня выпорхнула из здания, помахав на прощание. Да, эта девушка умеет уговаривать. Стоит как-нибудь взять ее с собой на переговоры. И прыснув со смеху, живо представляя эту картину, Александр Сергеевич заскочил в закрывающиеся двери лифта.

      Глава 7. Глеб

      Глеб отвез Алину к себе домой. В дверях они столкнулись с курьером, который доставил обещанные суши, и пока Алина принимала заказ, Глеб вошел в квартиру, откупорил бутылку вина и, скинув галстук, достал два бокала. Алина, поставив содержимое пакетов на стол, молча наблюдала за его приготовлениями, робко присев на край дивана и поджав под себя ноги. Перед ее глазами все еще стояла утренняя сцена, и она периодически потирала шею больше инстинктивно, нежели из-за боли. Почему-то ей казалось, что извинения Глеба не совсем искренние, и она еще пожалеет, что так быстро сдалась.

      Угнетающую тишину, давившую на уши, разбавила легкая музыка, льющаяся из динамиков портативной колонки. Глеб подал Алине бокал с рубиновой жидкостью, присел рядом и мягко улыбнулся, положив ей на колено ладонь. Алина выпрямилась как струна, поспешно пригубив вино. Оно разливалось по горлу, оставляя еле заметное сладкое послевкусие. Но сейчас ее больше волновало тепло, разбегавшееся мурашками по бедру, когда рука Глеба медленно двигалась выше. Алина сделала еще глоток, не замечая, что пьет одна. Второй бокал так и остался стоять нетронутым на столе.

      Не сводя взгляда с ее глаз, Глеб придвинулся ближе и закусил губу. Алина нервно сглотнула. Как же ему нравилось с ней играть. Загонять в угол и заставлять сердце биться так часто, что ей становилось нечем дышать. Власть ему дарила псевдоощущение господства.

      Он наклонился