Ненавижу тебя любить. Анна Веммер

сейчас увижу дочь, то ногтями впиваюсь в ладонь. Только бы Машка ничего не испортила… ничего не ляпнула лишнего!

      – Мамочка-а-а!

      Моя девочка, увидев меня, несется, по дороге теряя тапок, обнимает меня за шею крепко-крепко, и чего мне стоит сдерживаться и не рыдать в голос, знают только звезды! Я обнимаю свою малышку, теперь я могу посмотреть на нее вблизи, увидеть, как она выросла, как похорошела, вдохнуть ее запах детских духов из детского набора косметики.

      – Мамочка, ты приехала! Папа сказал, ты была в джунглях!

      Я заставляю себя рассмеяться, хотя меня буквально душит злость на Никольского. Но нужно играть роль. А потом, когда окажемся в безопасности, за много километров отсюда, и Машунька уснет, я смогу вволю поплакать.

      – Маш, в Сочи не джунгли, а пальмы. Запомнила? Пальмы, мы их видели, когда ездили, тебе четыре годика было. Большие такие… красивые!

      – А ты привезла мне подарок?

      – Конечно. Только дома оставила. Давай одеваться, пойдем погуляем по парку, покормим уточек… ну и маму покормим, а то меня-то полдником не кормят.

      Пока мы одеваемся, в холл выходит воспитательница. Сердце делает кульбит и уходит в пятки. А если ее предупредили, что мы в разводе?

      – Ксения Валентиновна… на минуточку, – говорит она, поджав губы.

      Приходится передать Машу Рите и отойти с воспитательницей к окну.

      – Очень хочу с вами серьезно поговорить о Владимире Борисовиче.

      – А что такое?

      Мне кажется, я едва дышу, но улыбка на лице словно приклеенная.

      – Он совсем перестал уделять внимание Машеньке. Привозит ее няня. Забирает няня. Все разговоры – о няне. С няней играли, с няней гуляли, няня сказала. Ксения Валентиновна, в семье все в порядке? Может, стоит показать девочку психологу? У нас отличный специалист.

      – О… да, спасибо, мы воспользуемся вашим предложением. Видите ли, год назад погиб мой отец, ее дедушка. Это ранило Машу. Потом мне пришлось улететь в Сочи и разбираться с наследством, ну а Володя, конечно, работает за троих. Няня нас очень выручила, но сейчас я решила все вопросы и вернулась. От услуг Елизаветы мы, конечно, не откажемся, но время с Машенькой буду проводить я. Спасибо вам за заботу.

      – Ну что ж, – улыбается женщина, – я рада, что вы вернулись, Ксения Валентиновна. Машенька по вам скучала. У меня даже сложилось впечатление, что она не знает, куда вы отправились.

      – Ну… мы решили не травмировать ее, напоминая о смерти дедушки, поэтому сказали ей, что мама едет по работе в командировку. Ну а пальмы у нас равны джунглям… и вот.

      Мы смеемся, как две приятельницы смеются над проказами маленьких детей. Маша тем временем уже готова.

      – Скажи «до свидания» Рите и Людмиле Михайловне, – говорю я.

      Машка радостно трясет плюшевым динозавром. Я крепко держу ее за руку, пока мы идем от садика к воротам, и, едва сворачиваем и пропадаем из поля видимости, я прислоняюсь к ближайшему дереву.

      – Сейчас, Машунь, минуточку постоим, у мамы ножки устали.

      – Мы пойдем кормить уточек?

      Боже…