Тёмный Наследник. Солнечный ветер. Евгений Ионов

солью оголившуюся плоть.

      Крик боли вырвался наружу обжигающим потоком.

      А затем чужая железная воля вздёрнула эльфийку вверх, заставив повиснуть в воздухе. Краем глаза жертва видела, как тёмный маг на вытянутых руках проводит с ней манипуляции, словно с неживым предметом на уроке левитации.

      В следующий миг беспомощное тело с силой ударилось об пол, раздался хруст ломающихся рёбер. Отдавшись солоноватым привкусом, изо рта хлынула кровь.

      Колдун медленно отстранил руку в сторону, сжав ладонь, словно взяв нечто невидимое. Ваэртильгвен, более не гордая мастерица чар, безвольно повиновалась, будто тряпичная кукла, и протянула руку под кровать, нащупав рукоять выпавшего кинжала.

      – «Нет, только не это»!

      Чародейка сразу догадалась, что тёмный намеревается сделать с ней.

      Он резко воздел руки – эльфийка встала на ноги, сжал правую кисть и занёс её над согнутой в локте левой – и жертва марионеткой повторила его действия.

      Мощь тёмной силы была чудовищной. Хранительнице казалось, словно её укусил ядовитый паук, а затем оплёл стальным канатом гигантский змей. Гордость, мужество, воля, честь, мастерство – всё бесследно исчезло.

      – «Нет, я не могу окончить свою жизнь вот так, как скотина под мясницким ножом»!

      Горькие слёзы безысходного отчаяния потекли из глаз. В памяти всплыло зловещее предсказание демона в обличье Эрегинда. Ещё во время ритуала погибающее дитя Зла наслало на волшебницу видение чёрной руки, раз за разом пронзавшей её плоть хладной сталью кинжала.

      Тем временем враг нанёс фантомный удар, механически повторённый жертвой, – и остриё клинка взрезало кожу предплечья эльфийки. Винно-алая жидкость полилась ручьём, безобразно замарав белоснежные кружева спальной рубашки.

      Ваэртильгвен истошно завопила.

      Импульс злонамеренной силы подтолкнул её к побелённой стене, украшенной полосой меандрового орнамента с бежевыми розеттами, и где заставил кровью из раны на предплечье начертать зловещее послание.

      Когда до страдалицы дошёл его смысл, её пробрал леденящий ужас, да такой, что она на миг забыла о неумолимо надвигающейся мучительной смерти. Если это правда, Саороланту ждут тёмные времена, невиданные с окаянных лет Чёрной Скорби.

      Колдун провернул сжатую кисть – продублировав его манипуляцию, Ваэртильгвен поднесла кинжал к груди, так, что слегка приподнятое остриё его клинка нацелилось прямо в яремную впадину.

      – МАТЕРЬ ПАЛМИРАНДЕ, СПАСИ МЕНЯ-А-А!

      Полный безнадёжного отчаяния призыв сменился истошным воплем предсмертной агонии.

      Сталь сверкнула серебристым блеском – и эльфийка с разрубленным горлом повалилась на пол. Из страшной раны ручьём хлынула горячая алая кровь, показавшаяся затрепетавшей на ветру широкой лентой красного шёлка.

      В кровавой луже, растёкшейся далеко вокруг агонизирующего трупа, промелькнуло отражение пылающих триумфом пламенных очей убийцы.

      Он падал