Тёмный Наследник. Солнечный ветер. Евгений Ионов

высвобожденной Силой.

      Волшебница и жрица стоят прямо и непоколебимо, но по искажённой мимике их лиц ясно: им тяжко, и даже очень.

      Одновременно Эрегинд (точнее тёмный дух, завладевший его телом), открыл глаза. Полыхнули свежепролитой кровью демонические очи, от постамента повеяло могильным холодом.

      В тот же миг храмовый зал исчез. Эльфийки, постамент с демоном в обличье Эрегинда и магические фигуры зависли в пустой и холодной тьме, вне времени и пространства, но посреди взбесившихся рек Силы.

      – Бариллотахт норекирри одеаллогал уккунноуру вапоссаим…

      Демон оглушительно рассмеялся жутким злорадным смехом.

      Прозрачный кристалл в изголовье, сперва налившись ровным светом, будто хрустальная люстра воссиял целым облаком слепящих бликов.

      Тьма в испуге отпрянула.

      Демон люто зарычал.

      Гагатовый обелиск исторг лучи тёмного света, вступившего в противоборство с отблёскивающим сиянием кристалла.

      Тьма и Свет смешались в серое сумеречное марево.

      Высокий сильный напев чародейки звучал всё увереннее, а демон захлёбывался в рёве, нежданно сменившемся полной лютой злобы тирадой:

      – Слабоумные остроухие шлюхи! Неужто всерьёз вознамерились одолеть МЕНЯ своей никчёмной волшбой? Ничего у вас не выйдет! А вот я покажу вам истинную магию! Искусство прорицания! Прекрасное, как пламя костра, и верное, будто остриё доброго клинка!

      – Ты!

      Испепеляющее-алые зеницы уставились прямо в глаза Ваэртильгвен, но чародейка приняла вызов и не отвела взор.

      – Не доживёшь до рассвета и подохнешь с раскроенной глоткой в луже собственной крови, как свинья на скотобойне!

      – А твоя подружка, – бес воззрился на Урфитею, – менее чем через год вместе с единственной дочерью падёт в бою от рук заклятых врагов.

      – АХ-ХА-ХА-ХА-ХА!

      От безумно-злорадного гогота порождения Тьмы, казалось, затряслись стены и своды храма.

      – НЕ СЛУШАЙ ЕГО! ЭТО ЛОЖЬ! НАЧИНАЙ! СЕЙЧАС ЖЕ! – В голосе волшебницы проскользнули нотки отчаяния.

      – Дастеиннел таораннаст иммегин аухиврул стерникке страннира ал валлюме ненниривальде. – Урфитея приступила к исполнению своей части партии.

      – Гхушаррабаз ицукелоб яхшафин нагзор уш нагаррот агх нагзар гуракиду кимкош биж хун-хивак нагр…

      Зловещая симфония демонейта, изначального языка демонов, мрачного и грубого наречия тёмных искусств, пропитанного ненавистью, злобой и неутомимой жаждой владычества над всем живым, раскатом грома всколыхнула эфир ритуала.

      Свет и воспрянувшая Тьма закружились в убийственном танце, вновь порождая легионы сумерек.

      – ДЕРЖИСЬ!!! – Крик Ваэртильгвен превратился в вой раненой волчицы.

      Но отступать было поздно, оставалось лишь сражаться – до последней капли крови, не прося пощады, не на жизнь, а насмерть.

      Лица чародейки и жрицы перекосились от боли и перенапряжения, они играли с огнём, пытаясь обуздать могучие потоки Силы. Подобная переоценка