Тёмный Наследник. Солнечный ветер. Евгений Ионов

сразу достал из-за пояса светло-коричневый кнут, искусно сплетённый в виде змеи-медянки.

      – Оставь это. – Боргиан решительно остановил его руку, начавшую разматывать хлыст.

      – Засранец заслужил хорошую взбучку. Ты сомневаешься в этом?

      – Не всё так просто. Не спеши рубить с плеча.

      – Так в чём дело? Он ранен?

      – Нет, но… Идём… А там сам всё увидишь.

      Два раза запнувшись, Боргиан в итоге махнул рукой и покачал головой, тряхнув густой копной тёмно-бурых волос, закреплённых на лбу кожаным ремешком.

      Весть о возвращении пропавших ребят распространялась со скоростью лесного пожара.

      Вот только почему никто не радовался?

      Обличья встреченных односельчан сквозили страхом и тревогой. Ни один из них не проронил ни слова, не попытался поддержать или выразить сочувствие.

      К окраине манора стягивалось всё больше любопытных зевак. Настроение повисло скверное, словно гнетущее предчувствие грозовой бури.

      – Расступитесь, это его отец! Дорогу, быстрее!

      Беспокойно гомонящее столпотворение немедленно расступилось.

      Навстречу Маглортиану выбежал Оллентайн.

      А старик в этот момент ничего не чувствовал, пытаясь изгнать из рассудка любые мысли, хотя в его душе щемящим льдом разрасталась тревога. И вместе с ней, диким зверем, готовым к прыжку, начала закипать холодная слепая ярость.

      – Милорд, умоляю, он жив, укротите гнев, ради всех альвов…

      Олли был всерьёз испуган. Наверное, Маглортиан Элдануол казался ему вырвавшимся из огненной преисподней архидемоном.

      Юноша покорно отступил в сторону, нелепо теребя снятый шлем.

      Его место тут же заняли Тэлс и Нали, бледные и дрожащие от страха.

      – Господин Элдануол, предаём себя во власть вашего гнева. – Запинаясь, жалко пролепетал Таэлнас.

      Юноша и девушка одновременно склонили головы.

      Отец Эрегинда обладал кипучим нравом и взрывным темпераментом. Участие в последней войне за Думэолот лишь усугубило негативные черты его характера, из-за чего в среде соплеменников он прослыл скорым на расправу бойцом, которого боятся и уважают.

      Зрение обострилось до крайности. Внутренний мир Элдануола-старшего сосредоточился на переливчато-зелёном изумруде глазка одной из змеек на обруче Таэлнаса.

      Горючая смесь переживания, гнева и страха неведомого, сплетшись гранёным остриём, пробило нерушимый панцирь обыкновенно присущего ему хладнокровного самообладания и вырвалось наружу вспышкой бешеной ярости.

      – Проклятый Палладиэльф! И твоя девка! Немедленно скажите, что с моим сыном, или клянусь всеми альвами, я за себя не ручаюсь! – Старик рычал, как почуявший кровь зверь, выплёвывая слова, словно змея яд.

      И его поглотило безумие. Выхватив кнут, старый эльф занёс его для удара…

      – Лорти, нет! Немедленно остановись! – Раздался пронзительный женский крик.

      К счастью, Боргиан успел перехватить руку обезумевшего товарища и повис на нём,