Марадентро. Альберто Васкес-Фигероа

Проблема в том, чтобы добраться туда, где они находятся. – Он показал трубкой на противоположный берег. – Сельва – место суровое: влажное, жаркое и нездоровое. Здесь полным-полно змей, пауков, зверей, индейцев, москитов, ядовитых муравьев и даже летучих мышей-вампиров. Это долгое путешествие: сначала вверх по Кауре, а затем пешком – через скалы и ущелья, потому что в это время года все тропинки размыты, а по реке Парагуа никому не подняться: там сам черт ногу сломит – сплошные стремнины и быстрины. – Он уверенно покачал головой. – Я никогда не посоветовал бы этого новичку, для меня это огромная ответственность: не дай бог что-нибудь случится. Твоей матери, судя по всему, пришлось немало пережить, и мне не хотелось бы причинять ей лишние огорчения. – Он покачал головой. – Нет, честно говоря, совершенно не хотелось бы.

      – Огорчения доставлю ей я. Не вы.

      – Однако она решит, что часть вины лежит на мне. Иногда я слишком много болтаю и забываю, что своими историями могу навредить. – Он протянул руку и дружески похлопал собеседника по колену. – При свете костра все представляется чудесным, и приключения МакКрэкена или Джимми Эйнджела могут показаться замечательными, но уверяю тебя, что действительность совсем другая. Страшно суровая и совсем другая.

      – Зарабатывать на жизнь рыбной ловлей – тоже тяжкий труд. Или разнорабочим на стройке. Или пастухом в льянос. – Себастьян окинул собеседника долгим взглядом и убежденно добавил: – Меня пугают не трудности, а безнадега.

      – Понимаю, но должен тебе сказать, что большинству старателей Гвианы тоже ничего не светит. На каждого МакКрэкена, которому удается умереть богатым, приходится тысяча, у которых нет даже гроба, чтобы отправиться в мир иной. Человека хоронят голым в той самой яме, которую он месяц копал, надеясь найти «камень», который так и не появился.

      – Вам же удалось выжить.

      – Я всякого хлебнул, парень, – со смехом ответил венгр. – Иногда я думаю, что меня закинули в этот мир с одной лишь целью – расстроить планы смерти. Перед тобой единственный знакомый мне человек, которого расстреляли турки, а он еще может об этом рассказать. – Он распахнул рубашку и продемонстрировал живот, испещренный шрамами: – Вот, погляди! Турецкие пули.

      Себастьян посмотрел на его плоский и загорелый на гвианском солнце живот, а затем поднял глаза и взглянул на венгра в упор.

      – Пообещайте, что во время путешествия расскажете мне о своей жизни, – попросил он.

      – Вот настырный! – воскликнул венгр. – Да перед тобой ни одна девчонка не устоит. – Он махнул рукой в сторону Аурелии, которая появилась на палубе «Марадентро»: – А вот и твоя мать! Если ты ее убедишь и она не набросится на меня с кулаками, я возьму тебя с собой на прииск.

      Ответ Аурелии был категоричным:

      – Если ты туда отправишься, отправимся мы все.

      – Ты с ума сошла?

      – Я бы сошла с ума, если бы осталась ждать. – Она помолчала, однако, когда она вновь заговорила, в ее голосе чувствовалась уверенность. – Если ты задумал